Побег в прошлое

Поздним вечером с подветренной стороны запылали костры. Низкий дым от сырых веток в костре стелился по земле. Перебраться на другое место ночью, было невозможно, дышать всю ночь дымом тоже. Вернуться по лесной дороге обратно, к предыдущей поляне, страшно, вдруг разбойники устроят ловушку, подожгут лес.

Курские дружинники всю ночь тушили костры, а карачевцы разжигали их чуть дальше.

На рассвете в ста метрах от стоянки курского полка выстроилась конница Карачева. Она могла атаковать, но дождалась, пока князь Олег построил весь полк. Только тогда сотня карачевцев бросилась в атаку. И легко пробила брешь в рядах курян. Сотня разбойников проскакала дальше, и заперла дорогу в Курск. А на том месте, где раньше стояла сотня, теперь стояли уже три сотни кавалеристов. Они снова дождались, пока полк восстановит свои ряды, и снова атака их была сокрушительна.

«Какой дурак говорил, что у Карачева всего сотня воинов? Как подло они заманили нас к себе! Как долго отец будет собирать, в этот раз, деньги для выкупа?» Эти, и многие другие вопросы, мучили князя Олега, когда он поскакал сдаваться.

Глава 22. Взятие Курска.

Мышкин был недоволен. Он давно уже стал, как прежде, холоден и спокоен, выдержан и корректен. Но «старики» видели гнев в его глазах. Олег снова ощутил себя лейтенантом, Иннокентий Петрович был с ним крайне официален.

– Ты привел ко мне толпу. Это не полк, а богадельня. С кем ты предлагаешь воевать? Мне нужны учения для кавалерии, а ты устраиваешь учения себе. Своей террор-команде. Два месяца коту под хвост, – выговаривал Мышкин Олегу. Штабс-капитан помолчал. Друзья стояли вдвоем, ожидая князя.

– Я не смог оценить даже годности новобранцев к дальнейшей учебе, никакой отбраковки. Худший вариант придумать было нельзя. Олег, я разочарован.

– А может, мы не примем его сдачу в плен, – глядя, на подъезжающего князя, предложил Олег. Мышкин посмотрел не него снисходительно, и промолчал.

– Ты сам знаешь, какой здесь выносливый народ. У нас, в двадцать первом веке, все бы уже заболели и умерли, от этих моих диверсий. А нынешним, хоть бы что! Да. Я, немного, перестарался. Но в противном случае, князь привел бы боевой полк, и потери могли быть огромны, – оправдывался Олег.

– Мне не нужна золотая середина, но хоть что-то дееспособное ты мог привести?!

* * *

Князь Олег, гордый и красивый, вальяжно объявил о своей сдаче в плен на благородных условиях.

– На каких таких условиях? – разозлился Мышкин.

– На благородных.

– Условия содержания простые, одинаковые для всех: в помещении двухъярусные нары, еда – краюха хлеба на день, работа на лесоповале и в песчаном карьере, два комплекта одежды и обуви на год.

– А я и мои бояре?

– У тебя остались бояре? – удивился Мышкин. И строго посмотрел на Олега, – у него остались бояре!

– На тебя не угодишь! – возмутился Олег.

– Князь, ты, и твои бояре, будете жить в отдельной избе. Питаться со мной. Прогулка, утром, до завтрака. Размер выкупа прежний. Для всех, кроме тебя и бояр, сто гривен серебра. Бояре платят тысячу гривен. С тебя, князь, … Сколько твой отец заплатил за тебя половцам?

– Пятьсот гривен золота. Я ждал этого выкупа два года, – грустно ответил князь.

– За карачевских рабов выкуп ждать не буду. Напишешь письмо своему управляющему. Мы их забираем домой.

* * *

Через две недели вернулся помощник Коробова, по делам беженцев. Именно его посылали в Курск с письмом за карачевцами. Управляющий князя Олега отказался отдать рабов.

Коробов пригласил всех на обед. Отсутствовали только его сыновья, но Фёкла помогала его жене Росаве с подготовкой обеда, а потом села не на свое, а на Валерино место. Росава по обыкновению ушла к себе, второй сын был совсем маленький, он требовал её постоянного внимания. Фёкла очень завидовала успехам Росавы, та снова была беременна. Погодки, как выяснилось, были достаточно часты в родне у купчихи.

Никита свой гарем всегда держал дома, а Олег никак не мог определиться со своим статусом. Пышнотелая служанка Светланы была готова, наконец, отдаться ему, но в обмен на его свободу. Семеро её старших братьев работали на лесопилке, отличались крепким телосложением и буйным нравом. Возможно, красавица и пошла бы на уступки, но побои грозили и ей.