Побег в прошлое

Олег взял с собой на переговоры две сотни лучших, из ушкуйников. И десяток своих диверсантов. К князю пошел с сотниками. Псковский князь Владимир Мстиславич начал показывать свою значимость сразу, Олега заставили ждать. Недолго, минут сорок.

Кресло было одно, сидел только князь. Еще сорок минут Олег слушал о величии Рюриков, и как ему, безродной голытьбе муромской, нужно быть благодарным от одного вида князя.

Затем уже Олег кратко изложил условия Мышкина. Пятая часть от рижской контрибуции, и немедленное возвращение в свои земли.

Сотники-ушкуйники услышали в условиях только одно: «пятая часть», недовольно засопели, два маленьких паровозика.

Князь же услышал в условиях: «возьми подачку, и немедленно вон». Только жуткая слава Олега-Муромца, и его невозмутимость, уверенность в себе, не позволили князю отдать приказ казнить послов. И это спасло ему жизнь.

– Пошли вон. Ни ты, ни твой господин Мышкин не достойны заключать со мной договор. Я сам войду завтра в Ригу и возьму там всё, что посчитаю нужным, – дал выход своей ярости Владимир Мстиславич.

* * *

Вечером Олег-Муромец докладывал командирам о результатах переговоров. Выслушав шквал нелестных оценок в адрес князя, где жадность соседствовала с зазнайством, Мышкин подвел итог.

– В прошлом году мы приходили воевать ливонские земли, и ушли с добычей. В этом году мы опять получили неплохую добычу. Хотел я всех вас пригласить на следующий год воевать здесь за полоцкого князя. Но приходит псковский князь, и говорит «Откройте мне ворота Риги, я буду резать вашу курицу, которая несет вам золотые яйца». Утром я сказал вам, война завершена. Мы не воюем. Псковский князь должен сам победить рыцарей. Я сегодня их отпускаю за выкуп.

* * *

Утром триста рыцарей в сопровождении двух тысяч всадников разбили псковский полк. Захватили обоз. До вечера в плен попали больше двух тысяч псковских воинов. Князь Владимир Мстиславич успел сбежать. Оба новгородских полка, еще ночью, перекочевали в расположение своих земляков под командой Мышкина. В обед, их командиры уже пили пиво в компании с Олегом-Муромцем. И не хотели верить, что война закончена.

– Есть у меня одна задумка. Завтра и проверим, – обнадежил их Олег.

Но завтра у него были другие дела, с инспекцией приехала несравненная и добрейшая Светлана.

Глава 30. Морской круиз.

Формально, Светлана привезла пять сотен зеленой молодежи и три сотни профессиональных лучников, навербованных Коробовым для Мышкина.

Широкий поток денег товаров, скота и рабов-ремесленников прилился в Карачев из Полоцка. Никита отправлял домой самое лучшее. Город опять стал торговать, купцы пошли караван за караваном. Коробов торговал, но не забывал вербовать охранников. С исторической родины Олега-Муромца, муромского княжества, пришли триста лучников, любителей риска и добычи. Вернее, добычи и риска. Прослышали про подвиги земляка и захотели присоединиться. Походить в походы, пограбить богатых иноземцев. С их прибытием дружина Карачева перевалила за полторы тысячи, и Коробов решил направить молодежь на учебу. И, заодно, избавиться от присутствия беспокойного муромского пополнения.

Олег, сердечно обнявшись и облобызавшись со Светланой, сразу засобирался к датчанам, в Ревель. Срочные дела. Финансовые.

– Если финансовые, то подождешь с Никитой, пока я освобожусь. Потом все записи проверим. Дебит-кредит подведем. Дай мне пару минут с мужем поговорить, – окоротила Олега Светлана.

Ждать пришлось два часа. Никита принес бухгалтерские книги и заметно нервничал.

– Куда она лезет? Это наши дела. Две доли Мышкина, две твоих и по одной у меня и Коробка. Её там ни слуху, ни духу. Проверяльщица приехала.

– Что ты дергаешься? Полный бардак в документации? Давно говорил, найми бухгалтера.

– А отношения с полоцким князем? Полюбовные соглашения с Ригой? Ушкуйники, если узнают свою формальную долю, они нас до ниточки обдерут, – заскулил Никита.

– Я ни вооружение, ни снабжение, ни твои операции показать не могу. Они договором с князем и ушкуйниками не предусмотрены. Новгородцы всегда ходили в поход без обозов, и ушкуйники должны были добывать себе продовольствие «зажигаем», то есть грабежом и насилием, а у нас интендантство. А твоя служба съела денег больше моей, – добавил Никита шпильку Олегу.

– Надо было вести две бухгалтерии, – нашел выход Олег.

– Я веду. Только вторая слишком сырая. Светка начнет придираться.

– Что за расходы такие спорные? Колись, Никита!

– Я тебе показывал. Расходы на лечение раненых, и выплаты семьям убитых.

– Погибших, – поправил Олег, – и всё?

– Нет. Махинации с рабами. Ты в прошлый раз заметил, что средняя стоимость одного раба упала вдвое.

– Я думал, что предложение рабов в Полоцке стало огромное, вот цены и упали, – вспомнил Олег.

– Нет. На самом деле, я с местными вождями столковался. У меня в лесу концлагерь. Местные жители деньги собирают, потом за треть цены свою родню выкупают.

– По документам, за полцены, – поправил Олег.

– За треть. Я из транспортных расходов часть денег беру. В Полоцк же рабов не везу.

– Сколько мы потеряли?