Побег в пустоту

В арендованных хоромах Агафью встретила мертвая тишина. Да и какой она могла еще быть, если в ванне лежало Анжелкино тело? Агафья сразу прошла туда, вытащила пробку, спуская воду. Потом, не без труда, выволокла тело на пол. Страшное, с уже начавшими изменяться чертами. Какое-то все поблекшее, вымоченное. Особенно жуткое от того, что на дворе уже начинало темнеть, в классическом жанре ранних и стремительных южных закатов. Агафья решилась включить свет над раковиной, потом замерла над телом, не смея прикоснуться к нему: вдруг Анжелка сейчас откроет глаза и взглянет на нее? А потом начнет и вставать… Оборвав разыгрывающуюся фантазию, вообще ни о чем стараясь не думать, Агафья принялась раздевать сестру. Действовала по какому-то подсознательному алгоритму. Снять все повседневное, в котором она никак не могла плавать в море. Потом внимательно оглядеть обнаженное тело: мало ли, на нем могли быть какие-то родимые пятна и прочие отметины, о которых она теперь должна знать. Нет, вроде ничего… А вот лоб разбит при падении. Не заподозрили бы неладное! Недолго думая, Агафья сбегала к машине, достала из аптечки зеленку. Если кого-то заинтересует этот ушиб, пусть думают, что он получен прижизненно. При условии, что к моменту обнаружения тела зеленку окончательно не смоет водой. Но это от Агафьи уже не зависело. Облачив Анжелкино тело в свой купальник, она принялась запихивать его в сумку, в ту, на колесиках, в которой таскала вначале баллоны, потом — воду из моря, на этот раз предварительно засунув в сумку большой пакет. Тело никак не желало укладываться, словно сопротивляясь. Борясь с этой неподатливостью, Агафья отчаянно вздрагивала каждый раз, когда вдруг касалась его, такого страшного, мокрого и холодного, ничем не защищенной рукой, между концом рукава и манжетой перчатки. Это был ужас, и не один из тех многих, что Агафье уже довелось пережить, а какой-то особо липкий, вязкий, сюрреалистичный. Ей казалось, что она возится здесь долгие годы. Хотя, взглянув на часы, обнаружила, что все заняло у нее не более получаса. Застегнув сумку, Агафья потащила ее к багажнику. Самое страшное здесь было сделано. Теперь оставалось сконцентрироваться и выполнить самую кропотливую часть работы: проверить, не оставила ли она чего-то своего. Следы должны быть, если что, только Анжелкины, которых она сегодня наоставляла по всему дому великое множество. А вот часть ее вещей надо бы прихватить с собой — не могло быть таких дорогих у Агафьи Молчановой. По крайней мере, в таком количестве. Еще надо затереть все в ванной и проверить наличие Анжелкиных документов, которые теперь ей будут вместо своих, оставленных на берегу. Ключи от машины уже нашла, когда за аптечкой бегала. Запоздало мелькнула мысль: а как же быть с ключами от виллы?! Надо было раньше озаботиться этим вопросом, а теперь оставался только один вариант: заперев входную дверь на замок, сунуть их под коврик перед ней же. И все. Пусть их хозяин завтра здесь и найдет, уже оповещенный полицией или же еще нет. В любом случае завтра они с Агафьей должны были полностью рассчитаться за дом. Но он больше ничего не получит, хватит с него и бешеной предоплаты. А она уезжает! Оставалось только перед выездом выпачкать в земле номера. Частично, чтобы это не слишком бросалось в глаза и не выглядело как грубое нарушение. Типа, нырнула девочка в лужу и не заметила, как оттуда грязью плеснуло. В первую очередь замазать лучше всего регион. Остальное просто забрызгать. И — прочь со двора со своим страшным грузом.