Побег в пустоту

— Да ладно тебе зубоскалить, Анж, — он вроде даже смутился. — Ради пользы дела ведь во всем признаюсь. Ключи у меня в борсетке, во внутреннем среднем кармане. А конверт в шкафу, в маленькой комнате. Там их всего две, так что не заблудитесь. Средний ящик, левый дальний угол. Найдете без труда.

— Заметано, — оставив его ужинать и подперев дверь дубовой скамейкой так, что изнутри ее открыть было попросту невозможно, Лика с Сергеем вернулись в прихожую. Ключи в борсетке у Влада она нашла без помех.

— Вот они! — Лика зажала добычу в кулаке.

— Хорошо! — Сергей накрыл ее кулачок своей рукой. — Давай их, я сам туда съезжу. Незачем обоим рисковать, проникая в чужую квартиру. Да и тут кому-то остаться надо, за сауной все-таки приглядеть.

— Как скажешь! — Лика безропотно отдала ключи. Она тревожилась за него, отпуская в такую поездку, но в то же время понимала, что присмотреть за ситуацией в доме тоже нелишне. — Только будь осторожнее! Я очень тебя прошу!

Как он ее ни отговаривал, чтобы не мерзла, а она вместе с ним дошла до машины. Поцеловала, перед тем как он сел за руль, а потом еще смотрела вслед, пока его машина не скрылась за углом. Только тогда Лика закрыла ворота и вернулась домой. Ждать. Заодно проверить, все ли в порядке. Зашла в предбанник, прислушалась у заложенных скамейкой дверей. Через толстые двери мало что можно было расслышать. Скорее всего, Влад даже не думал ложиться на принесенные ему матрац и подушку, но в глобальных масштабах все было тихо. По крайней мере ничего не выламывал, это уж точно было бы слышно. Успокоившись на его счет, Лика заглянула в комнату к Федьке, надеясь, что по крайней мере хоть этот спит. Как бы не так! Сидел за столом, перед ушедшим в сон ноутбуком. Развернулся на открывающуюся дверь с вопросом:

— Как ты думаешь, он скоро приедет?

— Кто? — удивилась Лика.

— Ну не принимай ты меня за дурачка! Вы не хотите, чтобы я путался у вас под ногами? Легко и всегда пожалуйста! Но не ждите, что я буду тут сидеть взаперти, словно девица из сказки в тереме. Так что я в курсе.

— Федька! — Лика вошла и присела на край его кровати. — В ЦРУ бы тебе работать!

— Тогда уж не в америкосовской, а в нашей разведке. Так скоро он приедет, как ты считаешь?

— Не знаю, не хочу загадывать наперед. Движение сейчас в городе спокойное, так что доехать должен быстро. Но пока осмотрится, пока разведает обстановку…

— Да, с таким делом торопиться не стоит. Я бы с ним поехал, чтобы подстраховать, да он ведь ни за что бы меня не взял. И ты не отпустила бы, знаю я вас.

— Сиди уже, подстраховщик! Сергей не дурак, сам справится. Я тоже вон не поехала.

— Да, — согласился Федька. Помолчал немного, потом спросил: — А у вас теперь как? Что дальше будет, как мы теперь будем жить?

— Не знаю, — Лика нервно хрустнула пальцами. — Федь, не спрашивай меня пока ни о чем. Тем более что не мне одной все решать, Сергей тоже имеет право голоса, а его сейчас нет.

— Он все свое давно уж озвучил. Я же говорил: он любит тебя.

— Любит — не любит, плюнет — поцелует… Это гадалка такая у нас, у девчонок, в детстве была, — уточнила она в ответ на изумленный Федькин взгляд. — Ты что, такую не знал?

— Нет, не слышал, — он подъехал к ней прямо в своем компьютерном кресле на колесиках. — А ты можешь рассказать мне что-нибудь о себе? О том, как ты вообще раньше жила? Сергей о себе кое-что рассказывал, а ты — никогда, хоть мы с тобой и дольше живем.

Услышав эту незатейливую просьбу, Лика, и так сегодня многое пережившая, непроизвольно спрятала лицо в ладони. Рассказать? О чем тебе рассказать, малыш? О безрадостных днях, когда тебя некому пожалеть, просто некому руку тебе участливо на голову положить, потому что у воспитателя таких, как ты, еще двадцать душ? Или о холодных очередях в умывальник? Или о жестком прессинге некоторых старших ребят, от которых ни защититься, ни скрыться, а только, сжавшись, терпеть? Или о комнатах, похожих на разрисованные казармы? С казенными кроватями и тумбочками, в которые всяк, кому не лень, может влезть, так что ты даже дневник не смеешь вести? А живешь, как тростинка на ветру? Вроде как замкнутый перед всеми, но в то же время словно обнаженный? Это тебе рассказать? Так ты, родной, и сам все это неплохо знаешь. Ты тоже через это прошел. Или ждешь от меня рассказов про счастливые дни в кругу родной семьи? Так я не знаю, что это такое, а только могу себе представлять.

— Лика, ты что? — Федька положил руку ей на голову, провел по волосам. Совсем как ей мечталось когда-то. А теперь лишь заставило всхлипнуть. — Что с тобой?

— Ничего, Федюнь, — она решительно выпрямилась, вытирая глаза. — Только не надо, больше не спрашивай меня никогда о прошлом. Я очень тебя прошу.

— Ладно, — он глядел на нее круглыми глазами, наверное, силясь хоть что-то понять. Но не мог. Потому что, не зная истины, ничего понять было попросту невозможно. Эх ты, крутой шпион! А правда ведь так проста! Улыбнувшись, Лика шутя мазнула его пальцем по носу: