Побег в Зазеркалье

От века по Тракту шли караваны. Из Ханств на арбах везли шелка, ковры, пряности и вино в кувшинах. Обратно – лес, литой металл, инструменты, и многое другое, в чём нуждались асхеи. Но, это то, что лежит на поверхности, о чём пишут в книгах по истории. С некоторого времени по старой дороге стали перевозить контрабанду: сильный наркотик «чёс» и запрещённую в Даирии настойку «Большой дракон». И это в книгах уже не пишут. Поток отравы не на шутку обеспокоил жандармерию и таможню. Зелье не только оседало в Дубостане, оно растекалось по всей Даирии. Подобно чуме «чёс» поразил край лесорубов с окружным городом Крозеном, следом – индустриальный Астенгард. Наконец, волна наркомании докатилась до столицы, став нешуточной головной болью для Главного жандармского управления.

Если добавить к этому постоянные войны между ханствами – ситуация пороховой бочки с подожжённым фитилём – становится понятным, что потребовалось укрепление южных пределов. Но чёткой границы там никогда не было. Великая Степь существовала как бы сама по себе и не принадлежала ни одному государству. Никто не претендовал на дикие, безжизненные пространства. Выгуливают асхеи на своей стороне табуны лошадей, пасут химейцы коз – и бог с ними. Блистательной Ксении всё это было неинтересно. Главное, не лезут в наши пределы, не рвутся через Степь в Даирию. Поэтому ставить пограничную заставу в такой глуши, налаживать снабжение и связь, казалось заседателям Верхней палаты и президенту непозволительной роскошью. Хватит и гарнизона в Дубостане.

И тогда в Государственном Совете родился проект: территорию, прилегающую к озеру Зеркальному (так назвали его геологоразведчики), и зону лесостепи к востоку от русла Алтаны, объявить специальным указом свободной безналоговой зоной – Приозёрьем.

Теперь любой желающий мог поехать в Дубостан, получить необходимые на первое время инструменты, продукты, семена для посева и скот, и отправиться осваивать новые земли. Желающие нашлись, называли их колонистами. Среди них встречались люди честные и трудолюбивые, решившие построить своё будущее собственными руками. Были неудачники и фантазёры, мечтавшие найти на границе со Степью молочные реки с кисельными берегами. Наконец, направились в дальние края и личности откровенно преступные: душегубы в розыске, проворовавшиеся чиновники, жулики и авантюристы всех мастей.

Ходили даже слухи, что жандармы Дубостана, воспользовавшись ситуацией, выслали в Приозёрье большую часть своих неблагонадёжных граждан принудительно. Провели облаву перед отправкой и поставили условие – или едешь на необжитые земли колонистом, или посадим в тюрьму. А преступление, дружок, мы тебе всегда подыщем.

Можно себе представить, какое пёстрое общество отправилось к озеру Зеркальному. Голоса людей тонули в скрипе телег, мычании коров, гонимых стадами, и похрюкивании свиней, вывозимых в клетях на колёсах. С ними смешивались пьяный хохот и заунывное пение о покинутых родных краях, пальба в воздух и ругань. И непрекращающиеся споры пионеров, как лучше устроить будущее житьё-бытьё. Дорожная пыль густо покрывала сапоги людей и конские копыта.

Посёлок начали ставить у лесного массива, вырубая деревья на строительство бараков и землянок. Но вскоре фермеры отмежевались. Привычные к труду крестьяне быстро отыскали землицу получше, поближе к реке, и принялись нарезать участки под поля и пастбища. Первым правительственным учреждением, появившимся в нарождающемся посёлке, была кадастровая кантора. Некоторые переселенцы сразу двинулись к озеру, но нарвались на сунгов и повернули.

Первую зиму в посёлке пережили кое-как. Настоящих столяров и плотников среди пионеров было мало, строителей тоже. Романтическая молодёжь да уголовники ставить избы не умели. Рыть землянки в глинистой почве тоже оказалось делом непростым, а зима уже стучала в дверь. Ночами подмораживало, пожелтели и облетели листья в лесу, что тянулся к озеру. А там и первый снег выпал – сразу глубокий, – а землю сковало морозом. И так – на все три зимних месяца.

Встречать холода пришлось в наскоро построенных лачугах, едва укрывавших от непогоды, и стылых землянках. Лишь некоторые новосёлы успели оборудовать себе добротное жильё и, экономя продукты, чувствовали себя в относительной безопасности. Но в лачугах процветало пьянство, игра в карты, воровство. Именно этот район впоследствии получит название Задворки.

Переселенцы-крестьяне отделились от общей массы сразу по приезду. Они отошли восточнее, ближе к реке, и сразу взялись за работу. Строили неказистые, но надёжные избы, хлева для скота, обработали землю под озимые, и к весеннему севу были готовы. У многих городских, которым скот достался по разнарядке, и которые не представляли, что с ним делать, хитрые фермеры выменяли скотину на консервы и спирт.