Побеги древа Византийского. Книга вторая. На перекрёстках двадцатого века

– Да, интересную историю вы рассказали, лейтенант… Наверное, единственную в своём роде. Видимо, вам неплохо жилось в русском плену, если вы успели жениться, – командир германских улан улыбнулся. – Вы должны быть благодарны тому русскому офицеру. Согласитесь, он сделал для вас очень много.

– Жилось неплохо, – улыбнулся в ответ Рудольф. – А тому офицеру я буду благодарен до самого конца, он спас мне жизнь. Его сестра стала моей женой.

– Понимаете, барон, мы прибыли сюда по железной дороге, но русские не стали оборонять город и оставили его. Нас тут всего двести человек. Восточный фронт, в отличие от Западного, развален. Мне кажется, сейчас, двигаясь только по железной дороге, мы сможем захватить пол-России.

– Меня это тоже удивляет, капитан. Здесь, в Пскове, находился штаб Северного фронта русских и поэтому сосредоточено огромное количество складов с боеприпасами и продовольствием. Так позорно бежать?.. Эти русские совсем непохожи на тех, с которыми мы воевали в шестнадцатом году.

– Люди те же самые, просто распропагандированные. В них отсутствует боевой дух, не говоря уже о дисциплине и организованности. Революции даром не проходят: в такие смутные времена своих убивают не меньше, чем чужих. Я отправлю вас на ближайшем поезде в штаб дивизии, выдам необходимые документы и напишу рапорт начальству, чтобы было меньше вопросов. Младшие офицеры теперь в цене: слишком большая убыль за эти три с половиной года.

Вена встретила их ясной и сухой погодой, резко отличающейся от холодно-снежного Петербурга.

– Куда мы сейчас? – Катя по привычке куталась в шаль, её знобило больше от волнения, чем от холода.

– Тут мой дом, который оставили покойные родители. Ну, то есть тот дом, где я вырос, – поспешил уточнить он, чтобы жена поняла, о каких именно родителях идёт речь. Однако на девушку это не произвело никакого впечатления.

– Там живёт кто-нибудь?

– Думаю, что нет.

Катя осталась ждать Рудольфа у больших, тяжёлых наглухо закрытых дверей. Вскоре он появился с какой-то пожилой женщиной, которая пребывала в радостном возбуждении.

– Ой, мы совсем вас не ждали! Вас так давно не было, Рудольф!

– Познакомьтесь, фрау Эльза, это моя жена.

– Кэт, – представилась Катя.

– Рада, очень рада! Покойный батюшка Рудольфа, когда уже сильно болел и чувствовал приближающуюся кончину, попросил меня присмотреть за домом, – рассказывала Кате словоохотливая женщина. – Сейчас открою! Прислугу пришлось рассчитать, но в доме всё в порядке.

Катя кивала, но в голове крутилась только одна мысль: поскорее бы зайти, умыться и отдохнуть. Первые месяцы беременности существенно сказывались на её самочувствии.

Часа два пришлось затратить, чтобы привести спальню и кухню в жилой вид. Только после этого девушка смогла лечь и заснуть, а Рудольф пошёл в банк, где отец оставил ему солидную сумму.

– Кэти, они мне дали две недели отпуска! А потом, скорее всего, на фронт.

Рудольф встал на учёт в Военном министерстве и был рад даже такой малой отсрочке от войны.

– Может быть, ты вообще демобилизуешься? Я думаю, война скоро кончится, – с надеждой спросила Катя.

– Сбежать во время войны считается предательством! Это против моих принципов! Пока есть отпуск, отдохнём, погуляем по Вене, а там время покажет.

Всю неделю молодые гуляли по улицам и площадям старинного города, любовались необыкновенными зданиями, дворцами и соборами, вдыхали насыщенный историей воздух Вены. Рудольф оказался прекрасным гидом, восторженным и увлечённым, Катя слушала его объяснения с большим удовольствием.

До Хофбурга они добрались в последнюю очередь, хотя зимняя резиденция Габсбургов находилась в центре города и посетить её можно было гораздо раньше.

– Вот это тот самый Хофбург. Помнишь, я тебе рассказывал, что служил в его охране в последний год жизни отца?

– Да-да, помню.

Катя любовалась огромным корпусом, охватывающим полукольцом площадь, высоченной колоннадой второго и третьего этажей и величественным портиком главного входа.

– Сейчас, если повезёт, попробуем попасть внутрь.

Подхватив жену под руку, Рудольф направился к узорчатым воротам. Путь ему преградили два охранника:

– Сюда нельзя!

– Понимаете, я служил в охране дворца в шестнадцатом году…

Охранники недоверчиво посмотрели на молодого человека в штатском.

– И что? Здесь многие служили.

Рудольф понял, что пройти, по-видимому, не удастся, но всё-таки решил попробовать ещё раз в надежде, что кто-то из тех, кто знал его, продолжают нести здесь службу.

– Я воевал на Восточном фронте. Вы не могли бы пригласить начальника караула?

Солдаты переглянулись и недоверчиво пожали плечами.

– Позови, – наконец предложил один другому.

Тот отошёл к столику, где стоял аппарат внутренней связи, снял трубку и через несколько минут доложил:

– Сейчас будет.

Вскоре в глубине большого вестибюля показалась фигура офицера.

– Где он?

– Здесь, господин капитан.

Офицер приблизился к стоящим у входа мужчине и женщине и пристально всмотрелся в Рудольфа.

– Никак лейтенант фон Краузе?..

– О! Лейтенант Берг!

– Ха, уже капитан! – сказал Берг, крепко пожимая руку Рудольфа. – А ты, я вижу, уже не служишь?