Побеги из тюрем и колоний России

Генеральный прокурор РФ в своих приказах и указаниях обязал всех подчиненных прокуроров организовать действенный надзор за исполнением уголовно-исполнительного законодательства и других законов, регламентирующих порядок содержания лиц под стражей, исполнения и отбывания наказания, при этом обращая внимание на причины и условия, способствующие совершению преступлений в местах лишения свободы.

Проводя проверки в местах лишения содержания задержанных и заключенных под стражу, прокурор осуществляет надзор за законностью и обоснованностью нахождения лиц в изоляторах временного содержания (ИВС) и следственных изоляторах (СИЗО). Прокурор обязан немедленно освободить своим постановлением каждого, кто содержится в этих учреждениях без законных оснований.

Предметом прокурорского надзора является соблюдение установленных законодательством Российской Федерации прав и обязанностей задержанных, заключенных под стражу, осужденных и лиц, подвергнутых мерам принудительного характера, порядка и условий их содержания.

Прокурор при проведении проверок обязан своевременно и принципиально реагировать на нарушения законности, режима содержания задержанных, арестованных и осужденных[65].

Таким образом, вся деятельность администрации мест содержания задержанных и заключенных под стражу должна основываться на строгом соблюдении законов.

Глава 3 Побеги из мест лишения свободы бывшего СССР и России: продолжение следует?

Как уже отмечалось нами, формирование уголовного и пенитенциарного (тюремного) права началось в эпоху становления государственности Древней Руси.

Особую опасность в те времена представляли бродяги («лихие люди»), которые промышляли воровством и разбойными нападениями. Ответной реакцией государства стал закон, предоставляющий право любому человеку убить ночного вора, застигнутого на месте преступления, либо преступника, убившего хозяина возле его дома или во время кражи его имущества (ст. 21 Русской Правды).

Продолжалась традиция сурового отношения к ворам, разбойникам и рецидивистам и в Судебниках 1497 и 1550 гг.

Соборное уложение 1649 г. пошло по пути усиления уголовного наказания.

В Артикуле воинском 1715 г. поддерживались идеи мести преступнику и устрашения населения.

В дальнейшем в России наряду со смертной казнью, телесными наказаниями все шире начинают применяться меры по изоляции нарушителей от общества. Лишение свободы занимает первое место среди мер уголовного наказания.

По мнению исследователей, общая арестантская масса тех времен имела несколько ступеней, где верхнее положение занимали «иваны» — «авторитеты» уголовной среды, тюремные старожилы.

«Иван» — высший неформальный статус для осужденного, присваивали его тому, кто заслужил привилегированное место своим поведением и образом жизни. Нередко таких лиц называли «паханами», «сидельцами», а чаще всего «бродягами». Подобные личности, преимущественно неоднократно судимые, со стойкой антиобщественной установкой, становились властелинами тюремного мира, выступая в роли «законодателей», «судей» и «палачей».

Вторую ступень занимали «храпы». Ее представители возмущались всем, все признавали неправильным, незаконным, несправедливым, получая удовольствие от любого затерянного конфликта, при этом уходя в тень.

Третье сословие тогдашней тюрьмы — «жиганы», самая многоликая категория, в которую входили также лица, допустившие нарушения криминальных традиций и обычаев.

Последнюю ступень арестантской иерархии занимала «шпанка», над которыми издевались «иваны», запугивали и обирали «храпы», обкрадывали «жиганы»[66].

Государство как могло боролось с преступностью в местах лишения свободы. Уложение о наказаниях предусматривало строгие меры наказания (каторжные работы сроком до двадцати лет) за побег из тюрьмы или иного места заключения и насильственное освобождение заключенных.

Тюремная администрация была вооружена холодным и огнестрельным оружием. Циркулярами Главного тюремного управления предписывалось использовать оружие при беспорядках и сопротивлении арестантов.

У царизма были и другие способы борьбы с нарушителями режима отбывания наказания.

Так, 21 сентября 1884 г. узник Шлиссельбургской крепости Егор Минаков был расстрелян по приговору суда за то, что 24 августа 1884 г. ударил тюремного доктора по лицу.

Егора Ивановича Минакова перевели в Шлиссельбургскую крепость 2 августа 1884 г. Его привезли в Шлиссельбург вместе с Ипполитом Мышкиным из Сибири за побег с карийской каторги.

Минаков был осужден в феврале 1879 г. за покушение на провокатора, проникшего в одесский народовольческий кружок.

В Шлиссельбургской крепости Минаков не мог смириться с особо ужесточенным режимом. Прежде всего Минаков требовал, чтобы ему выдавали книги нерелигиозного содержания. Не добившись выполнения своих требований, Минаков объявил голодовку.