Побелевшие нивы

Надо отдать должное новому патриарху Алексию II, который уже в июне 1990 г., то есть буквально через две недели после избрания, встретился с московским духовенством. Глава нашей Церкви призвал к необходимости, по крайней мере там, где это возможно, проводить катехизацию перед крещением. Но, к сожалению, большинство нашего, даже московского, духовенства без особой готовности отнеслось к призыву первоиерарха, восприняв его лишь как энтузиазм митрополита, недавно ставшего патриархом. Так же как и призыв к обязательной проповеди, хотя бы в воскресные дни, призыв к катехизации завяз в нежелании большинства нашего духовенства сменить проторенную колею привычного требоисполнительства, по которой так хорошо «ехалось» многие годы, на активную творческую позицию служителей Христовых, призванных не только крестить, но и научить всему что Он заповедал.

Кроме того, нельзя не сказать о курсах катехизаторов, начавших работу по инициативе патриарха в Москве. Замечателен энтузиазм, с каким откликнулись на это наши молодые христиане — более 300 молодых людей (мужчин и женщин) регулярно посещают занятия, которые проводятся несколько раз в неделю.

К сожалению, все это пока «не делает погоды», и в большинстве храмов крестины проводятся так же, как и десять лет назад. Вероятно, здесь нельзя ограничиться просто призывами к нерадивому духовенству — надо принимать какие–то более решительные меры. Но отрадно, по крайней мере, то, что начало катехизаторской работе уже полагается. Есть надежда, что в скором времени принятие таинства крещения всегда будет сопровождаться предварительным наставлением в вере и станет не просто неким действием на всякий случай, а действительно началом для каждого новокрещаемого новой жизни во Христе Иисусе.

Отпевание

И еще боль за тех молодых и старых людей, приходящих в храм совсем по другой, печальной причине. Рождение и смерть. Начало жизни и конец. Две самые таинственные точки в загадке жизни. Отпеваний совершается примерно столько же, сколько крестин. Чаще, правда, отпевают «заочно», то есть усопшего не привозят в церковь, и отпевание совершается без него. В былые времена так отпевали утонувших в море. Печально, что из–за перестроечной неразберихи часто стало невозможным привезти покойника в храм для отпевания — «не хватает транспорта». Также из–за нехватки, как говорят агенты похоронных бюро, мест на кладбище, приходится прибегать к кремации даже тогда, когда это противоречит желанию родных и самого усопшего. Очевидно, что все это просто форма вымогательства взяток, для многих непосильных. Интересно, что венчаний всегда совершалось меньше, чем отпеваний, — 2–3 в месяц (это в 1980 г., сейчас до 40 в месяц, но это все равно значительно меньше, чем отпеваний). Вероятно, в отношении брака люди надеются больше на свои собственные силы. Когда же дело идет о всей предстоящей жизни или о прощании с навсегда ушедшим, то здесь возникает естественная потребность связать это с каким–то особым ритуалом, отличным от повседневности, поскольку человек предстает перед чем–то совершенно неведомым и непостижимым.

Мне посчастливилось учиться у игумена о. Марка Лозинского, профессора Московской Духовной Академии. Он рано умер (в 33 года). Преподавал он у нас гомилетику — науку о проповедничестве. Помню, как он наставлял нас: «Особенно внимательны будьте к проповедям, которые вы будете произносить во время отпевания. Проводить умершего в храм приходят люди, которые в другом случае никогда сюда бы не попали. От вас зависит, чтобы это посещение храма стало для них не последним, а по–настоящему первым».

Действительно, трудно представить себе более подходящий момент для того, чтобы человек всерьез задумался над тем, зачем он живет? что такое вообще жизнь? что ждет нас после смерти? В нашем православном богослужении заупокойные службы, пожалуй, одни из самых глубоких и трогательных. И мелодии, и молитвословия как нельзя более подходят к скорби и тайне, окружающим смерть:

Как житейская сладость пребывает печали непричастна,
Кая ли слава стоит на земле непреложна (неизменно)
Все сени немощнейша (слабее тени),
Вся соний прелестнейша (зыбко, как сновидение),
Единем мгновением и вся сия смерть приемлет…
(в одно мгновение все поглощается смертью).