Побеждая — оглянись

— Вижу, хочет Один, чтобы знали вы. Так слушайте!.. Говорю вам, что когда-то не было земли, рек и морей не было, не высились горы на несуществующей земле, не плыли облака над горами теми и самого небосвода тоже не было. А была одна бездна. И зачала бездна Имира, отца великанов. И ещё после великанов стал Имир отцом асов-богов. Но убили боги Имира и из тела его сотворили мир. Из мяса землю создали, из крови — реки и моря, из костей — горы высокие, из мозга — облака. Все черепом Имира покрыли. Так вышел небосвод, что сейчас над нами. И пришли трое асов на берег бурного моря, и увидели здесь бездыханного Аска-ясеня и бездыханную Эмблу-ольху. Сговорились асы и по уговору каждый своё сделали: Один дыхание вдохнул, Хёнир наполнил духом, а Лодур тепло подарил и румянец. Тогда из ясеня встал мужчина, а из ольхи — женщина. Так возник род человеческий, ваш род. Я же всё это своими глазами видела, поэтому правдивее меня никто не расскажет, всё будет переложением моих слов, — вздохнула старуха. — Довольно ли с вас этого?

— Ещё скажи, Вёльва! — попросили карлы.

— Ещё скажи, Мать!.. — попросил юный Гант.

Едва приметно улыбнулась старуха:

— Хорошо, пригожий мой, — и она посерьёзнела вмиг, будто маску надела или маску сняла. — Слушайте. Знаю ещё ясень Иггдрасиль. Вечно зелен он. У корней источник мудрости бьёт. Рядом вещие девы, девы Норн живут. Урд зовут старшую, Верданди среднюю, младшую — Скульд. Кому сколько жить, назначают девы эти, кому какая судьба, проясняют они... — задумчиво смотрела старуха в огонь, отблески пламени плясали у неё в молодых ясных глазах. — Ещё первую в мире войну помнит Вёльва: тогда светлый Бальдр[77] погиб от коварства Локи, тогда и Гулльвейг пронзили копьями и трижды в очаге сожгли, но трижды заново родилась она. Живёт и поныне. Довольно ли с вас этого?

— Ещё скажи, Вёльва! — просили воины.

— О будущем скажи, — просил Гапт.

Расчёсывала волосы юноше, говорила дальше вещунья:

— О будущем не хотела говорить вам, смертным, но не могу отказать. И Один согласен. Слушайте... Одумайтесь! Кровавые начнутся распри, брат на брата пойдёт перед концом мира! В Железном Лесу старуха породит волчий род Фенрира[78]. Отпрыск из этого рода солнце похитит с небес и проглотит его, трупы людей будет глодать, поднебесье зальёт кровью. У Хель, царства смерти, прокричит чёрно-красный петух, пробудит светлых героев Одина. Сорвётся с цепи злой пёс Гарм, покинет Хель, что должен охранять, сожрёт Одина. Поплывёт с востока ладья мертвецов, кормчим на ней — коварный Локи. И Волк с ним. И наступит век волчий! И наступит гибель богов! Тор, сын Одина, страж Мидгарда, сражён будет Ёрмунгандом, мировым змеем. И огненный великан Суртр сожжёт землю... Довольно ли с вас этого?

Молчали потрясённые люди, не верили.

— Ещё скажи, Вёльва! — заглянул ей в глаза Гапт.

— Что ж, слушайте!.. Вижу, снова земля из вод поднимается. Птицы из пепла взлетят, зазеленеют леса, рыбой наполнятся реки, оживут асы. Заколосятся незасеянные поля, поднимется солнце, поднимутся звёзды. И к людям сойдёт владыка мира...

— Страшно говоришь, Вёльва, — хмурились воины,— Страшно и непонятно. Разъясни, почему всё так? Почему мы должны погибнуть, чтобы потом возродиться? И зачем начали войну асы?

— Очевидное разъяснять мне недосуг. Обо всём, карлы, сами додумайте, — ответила Вёльва. — Так вернее. Крепче будете думать — надольше запомните. А время придёт, и подскажет вам память мои пророческие слова. Тогда, может, и добрее станете...

С этими словами поднялась Вёльва, от костра на несколько шагов отошла, какой-то серой ветошкой плечи себе накрыла и исчезла во тьме; будто старухи здесь и вовсе не было. Над рощей ночная птица пронеслась; набирая высоту, прохлопала крыльями.

САГА О КЁНИНГЕ ГЕРМАНАРИХЕ

ервым из героев был Гапт, однажды расчёсанный Вёльвой. Гапт родил Хулмула, Хулмул родил Авгиса, Авгис же родил того, кого все знают под гордым именем Амал, с которого высоко род поднялся. Амал родил Хисарну, этот Хисарна родил Остроготу, того самого Остроготу, именем которого род называться стал. Остро гота родил Хунуила, а Хунуил родил Атала. Атал родил Агиульфа и Одвульфа. Агиульф же родил Ансилу и Эдиульфа, Вультвульфа и Германариха!

Стоял тогда над готами кёнинг Геберих. А как отошёл он от дел человеческих, так и Германарих-кёнинг встал, благороднейший из рода Амалов, сильнейший из окружения своего, прозванный за это Могучим.

Готы кёнинга звали себя остроготами. Земель занимали много: от берегов Эвксинского Понта далеко к северу, до границ антских и югорских. На востоке граничили с аланскими кочевьями, на западе селились по левому берегу Великой реки. Ромеи ту реку именовали Борисфеном, готы по-разному: Данп, Данапр.

Ещё были везеготы, готы дальние. Те возле границ Империи жили, рядом со словенами-хорутанами и бесчисленными венетами. Половину времени воевали с Империей, половину времени ей служили. И войной, и грабежом кормились. И сами гибли, и других губили во множестве. Воинственные, род свой от Балта-предка вели.