Побеждаю и сдаюсь (СИ)

— Пожалуйста, не говори князю… Я знаю, ты обязан, но… Пожалуйста!

— Я не могу…

Она уцепилась за его ладони обеими руками.

— Шэн, — слёзы катились и катились по щекам, совсем уже мокрым, — Шэн… Он меня изнасиловал бы, если бы я не солгала, что жду ребёнка от Уля. Я не хочу с ним спать. Я не готова, а он не будет ждать, когда я буду готова… Если он узнает…

Её голос срывался, и мужчина чувствовал неподдельность отчаяния Джайри. Это точно не была игра. Девушка боялась. Настолько, что буквально кричала о помощи, прося её у своего врага. Так иногда олень кидается от собак к охотникам.

— Это началось раньше срока… Я… я не знаю, что мне делать… что мне со всем этим делать! Даже чтобы постирать, мне нужна вода, но Шэйла увидит… И донесёт…

Она выпустила его руки, закрыла ладонями лицо и разревелась, как девочка. Шэн тяжело опустился рядом, привлёк её к себе, поглаживая, и задумался.

Рассказать правду Тивадару? Узнав, что жена его обманывала, князь разъярится. Тивадар ненавидел ложь. Неизбежно, его заинтересует, когда Джайри ещё обманывала его. И та история в саду обязательно всплывёт. А между тем между супругами только-только начало устанавливаться хрупкое доверие.

Покрыть её ложь? И стать её соучастником?

Девушку мелко трясло. Ей было стыдно перед мужчиной, увидевшим то, что не предназначалось для мужских глаз. Но главным был страх перед мужем.

— Тш-ш, — прошептал Шэн. — Не бойся. Я помогу.

Взял её заплаканное лицо в ладони, заглянул в покрасневшие от слёз глаза.

— Джайри, не бойся и не плачь. Я сейчас уйду, а потом вернусь. Один. Без знахарки.

Она всхлипнула немного распухшим носом.

— Ты расскажешь Тивадару?

— Нет. Ты скажешь ему сама. Повинишься, что лгала. Джайри, пойми, ты можешь отвергать свою судьбу и бороться, но ничем хорошим это не закончится. А можешь покориться и обрести счастье.

— Разве можно быть счастливой с тем, кого боишься?

У неё немного стучали зубы, но голос прозвучал неожиданно резко и почти зло. Шэн убрал с её мокрого лица прилипшую прядь волос.

— У Тивадара суровый нрав, — согласился, — и он плохо владеет своим гневом. Но тебе не надо его бояться. Просто полюби его. Ни один мужчина никогда не обидит женщину, которая его любит. Если, конечно, он не подонок. Тивадар — не подонок.

Джайри судорожно вздохнула, вздрогнув всем телом.

— Я попробую.

И ему внезапно остро захотелось, чтобы всё произошло не так. Если бы Джайри была его женой, она никогда бы его не боялась. Он бы всё сделал, чтобы с ним девушка оставалась радостной и вольной. Страх — не лучший спутник любви.

Шэн резко встал и вышел. Джайри скорчилась на постели, снова закутавшись в одеяло. Её била крупная дрожь.

Вернулся Лис, как и обещал, один.

— Возьми с собой чистую одежду, — велел коротко. — И… извини, я не знаю… Ты можешь сделать так, чтобы… не оставлять следов на полу?

Джайри покраснела как рак.

— Да, — прошипела она.

— Мы пойдём в купальню, — пояснил Шэн, отворачиваясь. — Это на мужской половине, и женщины там появляются только по приказу князя. Но другого способа тебе вымыться, чтобы не привлекать слуг, я не знаю. Джайри, я хочу, чтобы ты понимала: мы с тобой сейчас оба рискуем. Тивадар обязательно узнает, что я приводил тебя в купальню.

— Мы можем сказать, что у меня был выкидыш, и…

— Хорошая идея. Но знахарка может нас подвести.

— Всё произошло ночью, и я не захотела её будить.

— Хорошо. Для всех это будет так. Но ты понимаешь, да, что за этим последует?

Джайри вздрогнула. Она уже оделась.

— Понимаю, — прошептала, опустив голову. — А постель…

— Я сожгу. Понятия не имею, отличается ли последствия одного от другого. И ещё… Я хочу, чтобы ты понимала… Не надо со мной больше играть, — вздохнул он. — Ты итак выиграла. Джайри, да, я в тебя влюбился. И понимаю, что от тебя это не укрылось.

Девушка замерла.

— Ты можешь собой гордиться: стратегия, тактика — всё на высоте. И ты замечательно сыграла. Город взят, крепость разгромлена и снесена до камней фундамента. Видишь, я признал своё поражение. Однако, это ничего не изменит ни в твоей жизни, ни между нами. Как бы сильно я ни был влюблён, всё остальное остаётся по-прежнему. Ты — жена моего брата, а я — его Белый дракон. Поэтому после купальни ты сядешь и напишешь мужу трогательное письмо, где честно расскажешь о своём обмане и попросишь за него прощение. Напиши, что испугалась. Он поймёт. Письмо лучше слов. Я отвезу, а Тивадар по дороге как раз успокоится.

— Хорошо, — прошептала Джайри.

Голова у неё кружилась. Девушка перестала что-либо понимать.

Шэн сказал, что в неё влюблён. Это победа? Но тогда почему она так похожа на поражение?

— Тогда идём.

Они вышли в коридор, и Шэн запер за собой дверь.

Купальня оказалась большим залом, который, казалось, состоял из одних колонн и арок. Размером бассейн напоминал скорее пруд, чем купальню.