Побеждённые (Часть 1)

В день, когда его выпустили из больницы, была оттепель; он вышел все в той же шинели. Без калош он тотчас промочил ноги. Идти пришлось пешком, так как не было даже тридцати копеек на трамвай. Отвыкнув ходить, он очень устал и еле добрался до дому. Подымаясь по лестнице, мечтал, чтобы ему отворила дверь Аннушка. Он знал, что она его жалеет, и надеялся, что она его тотчас покормит и посушит. Но дворничихи не оказалось дома - отворила ему Катюша. Ей, по-видимому, уже было известно, что Марина удостоилась его выбора. Сердито фыркнув, она повернулась спиной и вышла. Нина была в Капелле, Мика - в школе. В комнате Мики, оказавшейся не закрытой, на столе лежала записка: "Олег, согрейте себе суп, вы найдете его в кухне за окном, в маленькой кастрюле, хлеб на столе. Я приду только вечером. Рада буду вас видеть, Нина". Он нашел суп, но устал настолько, что не стал разогревать, а поставил холодным на стол. Вся его тоска и одиночество как будто подстерегали его в этой комнате и с прежней силой тотчас обрушились. "Лучше было мне умереть в этой больнице. Кому я нужен? Кто мне рад?" - думал он. Правда, было одно существо, которое радостно вертелось около его ног, домашний щенок, дворняжка, с висячими ушами и безобразным хвостом. Он жил у Аннушки. Олег любил собак, привыкнув к ним с детства, и собаки его чувствовали. Со свойственной собакам бескорыстностью, щенок бросился к Олегу, как будто его возвращение сулило неистощимые собачьи радости. Олег погладил щенка и слегка отстранил, но тот снова стал приставать к нему. Олег сел, и щенок положил ему на колени передние лапы. Встретив собачий взгляд, исполненный немого обожания, Олег снова потрепал его по голове, тронутый выражением любви.

- Ах ты, глупый пес! Ну чему ты так радуешься? Скажу я тебе, поправился и совсем некстати. Ну, да нечего делать! Давай вместе обедать, вот бери кусочек.хлеба. Не хочешь? Э, да ты сытее меня! Впрочем, ты на харчах у Анны Тимофеевны, а уж она-то не даст голодать. Ну, тогда не мешай мне самому есть, слышишь?

Щенок смотрел на него все с тем же обожанием.

- Чего ж ты, дурачок? - И вдруг невеселые мысли с такой остротой стеснили ему грудь, что он уронил на стол голову и несколько минут не подымал ее. Щенок, встревоженный этой позой отчаяния, напрасно теребил его лапами.

Чьи-то поспешные шаги раздались около двери. Олег быстро выпрямился. В комнату стремительно вбежала Марина и бросилась ему на шею.

- Вернулся? Здоров? Ну, слава Богу! Я так расстроилась, когда узнала! Я так скучала! Просто не могла дождаться!

Что-то теплое, искреннее, идущее от души услышалось ему в ее ласке. Целуя ее руки, а потом губы, благодарный за ее теплый порыв и вновь охваченный страстью, Олег забыл все свои колебания и соображения. В этот раз он не мог бы сказать, что инициатива принадлежала ей! Когда, поправив себе волосы, вся розовая и счастливая, она села и, прижавшись к нему, сказала: "Как я счастлива!", он почувствовал, что тоже счастлив каким-то внезапным и недолговечным счастьем.

- В ближайшие дни мы не сможем видеться, и за это время надо будет что-то придумать - где мы будет встречаться потом, - сказала Марина.

- Почему не придется видеться? Разве ты не придешь в один из вечеров к Нине? - спросил он. - Если не наедине, то при Нине, во всяком случае, увидимся.

- Нет, видишь ли... В ближайшие дни - нет. Меня не будет дома.

- Ты уезжаешь куда-нибудь?

- Я не понимаю, в чем дело?

- Нет.

- Мне придется лечь в больницу на несколько дней.

- Ты больна?

- Да нет же, не больна. Ах, глупый! Неужели ты не понимаешь. Ты был слишком неосторожен прошлый раз, и вот теперь... Ну, пойми же!..

Он схватил ее за руку:

- Ребенок?

- Да! - и она припала головой к его плечу.

- И ты уверена, что мой?

- Конечно, уверена. Я мужу не позволяю... так. Я его держу в ежовых рукавицах. Это тебе только... Одним словом - я знаю! Да пусти же мои руки, ты мне пальцы сломаешь!

- Ты не пойдешь в больницу, я не позволяю! Нет, нет - не позволяю.

- Как не позволяешь? Чего же ты хочешь? Ты в уме?

- Марина, как можешь ты даже думать об этом?! Теперь же поговори с мужем, завтра же! А я подам заявление, что ухожу из порта. Большевики во всем невыносимо осложнили жизнь, но уж по части расторжения брака дело у них налажено блестяще - довольно желания одной стороны, и в несколько дней все будет кончено... Получишь развод, и мы зарегистрируемся.

Она смотрела на него с удивлением.

- Знаешь, ты безумный какой-то! Тебе в твоем положении только жены и ребенка не хватало!

- Марина, ты меня любишь?

- Обожаю! - она потрепала его волосы.

- Почему же ты так отвечаешь?