Побеждённые (Часть 1)

Встретив Мику, Олег спросил, не говорил ли он о нем с Вячеславом, не проговорился ли случайно. Мика даже обиделся:

- Разумеется, нет! А что, Вячеслав догадывается?

- Кажется, он начал что-то подозревать.

- И немудрено! Из вас офицерское так и лезет наружу - все эти ваши "так точно", "здравия желаю", "я вам уже докладывал"... На вас достаточно один раз взглянуть и сразу понять, что вы за птица. Уж если Вячеслав вас раскусил, то опытный гепеушник в два счета накроет. Вы должны следить за собой.

- Ты прав, мой мальчик. Но это не так-то просто. Привычка вторая натура. Да, неприятно было бы. - Олег поморщился. - Начнут копаться: отец, брат, Белая армия... Неприятно.

Олег сел за свои сосиски.

- Вам бы не надо теперь ссориться с Вячеславом, - посоветовал Мика. Вообще как-то цеплять его.

- Я не думаю, чтобы он способен был донести из злобы. Скорее из превратно понятого чувства долга. Ведь там, на партийных собраниях, им каждый день вбивают в головы, что шпионить и доносить - первейший долг каждого гражданина.

- Вы так спокойно обо всем этом рассуждаете, - восхитился Мика. Когда я смотрю на вас, во мне просыпается какой-то другой человек. Я перестаю с благоговением думать о монашестве, начинаю завидовать вам. Помните, как у Пушкина:

Как весело свою провел ты младость:

Ты видел двор и роскошь Иоанна.

Ты рать Литвы при Шуйском отражал,

А я по келиям скитаюсь, бедный инок...

У Олега заблестели глаза:

- Да, Мика из тебя бы получился хороший офицер... Но не завидуй мне. Жалкая участь человека, преданного всеми. Да, я боролся за Россию. Да, мы бесстрашно шли в бой. Но те, кто видел, как мы умирали на фронте, дали себя распропагандировать, пошли на поводу у мерзавцев. С нас, офицеров, срывали погоны, нас расстреливали, словно каких-нибудь предателей или дезертиров. И это - за окопы, за битвы, за раны - так нас отблагодарили! А теперь те из нас, кто чудом уцелел, томятся в лагерях... За что? За доблесть, за любовь к Родине, за верность долгу и присяге! Ты завидуешь моим воспоминаниям! А я хотел бы вырезать их из сердца, да не могу. Они преследуют меня днем и ночью, с ними невозможно жить!

Олег бросил вилку о тарелку, вскочил из-за стола и стал шагать по комнате из угла в угол, словно тигр, запертый в клетке. Наконец, он понемногу начал оттаивать. Остановился, вздохнул глубоко:

- Довольно об этом. Ты уроки сделал? Давай я проверю задачи.

Глава десятая

Верь, несчастней моих молодых поколений

Нет в обширной стране

А. Блок