Побочные эффекты

– Состав? – нахмурился Мономах, хоть и понимал, что какая-то там настойка вряд ли имела отношение к тому, что он наблюдал у больных.

– Перечная мята, кипрей и душица – ничего особенного! – ответила Настасья. – Очень хорошее средство!

– Верно, ничего особенного, – пробормотал Мономах.

– Владимир Всеволодович, это… это чума?

Девушка произнесла вслух то, о чем он боялся даже подумать. Больные, услышав ее слова, всполошились.

– Чума?! – прохрипел тот, что лежал дальше всего от входа. – Вы серьезно?!

– Очень похоже на бубонную чуму! – упрямо продолжала гнуть свою линию Настасья. – И как я раньше не заметила?!

– Раньше их не было, – пояснил Мономах. – Инкубационный период бубонной чумы от двух до шести суток.

– Да вы не шутите?! – это уже Илья всполошился. – Откуда здесь чума, ее же давно вывели… Или нет?

– Странно, правда ваша, – согласился Мономах, судорожно размышляя над тем, что теперь делать. По идее, в таких случаях следует немедленно известить Роспотребнадзор, ведь именно он занимается контролем за инфекционными заболеваниями. Если не делать ничего, члены общины, которые постоянно общаются в своем тесном кругу, будут передавать болезнь от одного к другому, пока все не полягут. Но встает вопрос: как заставить Досифея впустить в общину представителей государственных органов – неужели придется вламываться сюда силой? Есть ли способ убедить его сделать это добровольно?

– Владимир Всеволодович, Илья прав: откуда здесь могла взяться чума? – снова заговорила Настасья, прерывая лихорадочные размышления Мономаха.

– В последнее время вы не принимали в общине чужаков?

– Нет… если не считать тех людей из следственного комитета, но ведь они не могли, да?

– Думаю, не могли, – кивнул Мономах, с трудом представляя себе Суркову и ее людей в качестве разносчиков чумы. – Возбудитель бубонной чумы бактерия Yersinia pestis, а основные ее переносчики – крысы. Как у вас с этим в общине?

– Да нет, что вы! – замахала руками Настасья. – Ну, может, парочка крыс и пробежит где-нибудь, но в бараках, в храме и на кухне все стерильно, мы за этим следим!

– Ну, тогда я теряюсь в догадках! – развел руками Мономах и откинулся на спинку стула. – В любом случае, нельзя это так оставлять: как вам известно, чума заразна!

– Мы что, умрем?! – выкатив глаза, прошептал Илья.

– Глупости, чума излечима! – отмахнулся Мономах. – Если, конечно, не запустить… Но нам необходимо подтверждение того, что это именно она!

– Ой, Владимир Всеволодович, а что еще-то?! – воскликнула Настасья. – Все ж очевидно!

– Ничто не очевидно, пока не получены результаты лабораторных исследований, а у меня, к сожалению, нет возможности осуществить забор материала, я ведь не был готов к такому развитию событий!

– Но вы же можете съездить в город и… – начала было Настасья, но Мономах тут же ее перебил:

– Об этом не может быть и речи! Для хранения и перевозки материала нужны особые условия, а я не в состоянии их обеспечить. Необходимы спецконтейнеры: нельзя же везти возбудителя бубонной чумы в банке из-под чая, в самом деле!

– И что же нам делать?

– Ну, начнем с того, что сначала нужно сообщить обо всем Досифею. Во-вторых, необходимо введение строгого карантина, а также выявление всех контактных.

– Самая контактная – это я, – грустно пожаловалась Настасья, качая головой. – Ведь я тут заместо фельдшера!

– Значит, тебе тоже придется присесть на карантин… Скажи, сколько человек проживают в твоем бараке?

– Еще три девушки.

– У кого-нибудь из них проявились схожие симптомы?

– Вроде нет… А почему я ничего не чувствую? Ведь я общалась с больными с самого начала!

– Стопроцентной контагиозностью не обладает ни одно заболевание, и тебе это должно быть известно, раз ты училась в медицинском колледже.

– Это значит, что у меня иммунитет?

– Если бы заражались все, кто контактирует с больными, Европа вымерла бы целиком еще в Средние века! Но это не означает, что ты не можешь являться переносчиком заразы, поэтому – карантин.

– То есть все девушки, которые…

– Да, они и ты должны оставаться в доме. А мне надо поговорить с Досифеем!

– Это вряд ли получится.

– Почему?

– У него сегодня День Молчания.

– Что это значит?

– Раз в неделю или две у отца Досифея День Молчания – это когда он не контактирует ни с кем из прихожан, сидит, запершись в ризнице, и молится.

– Молится – целый день?!

– Наши грехи отмаливает, – вздохнула Настасья. – В такие дни он даже в трапезную не выходит. А вообще он постоянно в общине, практически никогда ее не покидает!

В этот момент раздался стук в дверь, и Настасья пошла открывать.

– Не впускать! – крикнул ей вслед Мономах. – Пусть на улице остаются!

В сенях раздались приглушенные голоса, но он не мог разобрать слов. Через минуту девушка вернулась.

– Там Константин, – сказала она. – Он хочет с вами переговорить.

– Ладно, – вздохнул Мономах.

На улице его ожидал здоровенный, совершенно лысый тип. Физиономия его не понравилась Мономаху: он отлично помнил разговоры с сыном и сразу узнал в детине надсмотрщика за мужской половиной общины и правую руку Досифея.