Побочные эффекты

Пробежался по простейшим народным песенкам, такие дети учат в самом начале. Потом давно проверенную “Мазурку” из оперы “Иван Сусанин”. Два года играл ее на разных выступлениях в музыкалке. И под конец зафигачил кусок “Либертанго” Пьяцоллы. Пальцы ожили, слушались. С очередной попытки записал большую часть нормально и сорвался уже в самом конце.

Не выдержал, выматерился по-взрослому.

– Ваньк, да не психуй!– посоветовал Володя.– Я тебе сведу из двух попыток. Будет лучше, чем родное.

– Ну его, это читерство!– не согласился перфекционист Царь.– Сколько там у меня еще времени?

– Минут пятнадцать твоего, еще минут двадцать до следующего,– Вове было не жалко подарить Ваньке несколько лишних минут.

Как обычно и бывает, самая приличная попытка оказалась последней, записывалась фактически на бегу. И звучала лучше всего. Именно так казалось к моменту окончания работы.

Идя из студии, жаловался зрителям лайва, что не удалось сделать так хорошо, как хотелось.

“Значит будет клево!”– прилетел комментарий.

– Спасибо за доверие,– рассмеялся Ваня.

А публика общалась между собой, подтверждая, что в те разы, когда Ванька выходил всем недовольный, у него и бывали самые прикольные клипы и треки.

Честно говоря, недовольным он выходил почти всегда, но считал нужным все-таки скрывать это от поклонников. А вот в такие дни, как сегодня, когда упорно все шло наперекосяк, не сдерживался.

Толкнул дверь на выход, попал в яркое солнце середины дня и разрозненные девичьи крики:

– Ваня! Ваня!

Прищурился. рядом с красновлоосой поклонницей стояла стайка из пяти семи девчонок, которые сначала запрыгали довольные,а потом и вовсе кинулись к дверям, в которых замер Иван. Первой реакцией на это было – отпрыгнуть вовнутрь. Сдержался. Дал себя обтрогать и заобнимать. Перефотался со всеми.

– А ты куда сейчас?– вопрошали девчонки.

– Работать пойду, честно признался Ваня.– В Первомайский.

– А мы с тобой тогда, ладно?!– толкали друг друга школьницы.

– Как хотите!– пожал плечами.

Топал на остановку, удивляясь, откуда только принесло этих девах и почему им всем нечем больше заняться, кроме того, чтобы бродить за ним? А с другой стороны, ну, не так плохо, когда у тебя фан-группа, пусть и совсем маленькая, пусть и такая вот – глуповатая немного. Кто вообще сказал, что фанаты должны быть умными.

– Вань, а у тебя девушка есть?– задала одна из стайки вопрос.

– Нет,– помотал головой Иван.– И не будет. Я решил так. Главное – дело.

Девчонки восхищенно-уважительно зашептались, кажется, одобряя желание своего кумира посвятить себя исключительно музыке.

Со всей суетой не заметил. что за ним и кучкой фанаток-малолеток следует еще один человек, тот самый “бард”-музыкант, который сидел в звукозаписывающей комнате. Чего хотел этот солидный мужчина – непонятно, но шагал уверенно и, кажется, планировал не спускать глаз с молодого дарования.

Кумиры и поклонники

Ваня, признаться, гораздо больше любил такие перфомансы в скверах или на улицах, чем электрички, хотя, честно говоря, в смысле денег жд-тема была перспективнее, потому и ходил по вагонам. Но сегодня выходной, можно и не стремиться особенно заработать, хотя к этому стоит стремиться всегда.

Вытащил баян, уселся верхом на кофр, в котором носил музыкальный инструмент. Может, и тяжелый “чемоданчик”, зато сиденье отличное. Сумку для денег развернул, разложил, вовнутрь положил каменюку, чтобы не уносило его “шапку для подаяний”. Пробежался по кнопкам. Для начала зарядил бодренькое из советского прошлого. Сам он не слишком любил всякие военные песни, но, что ценится, то и хорошо.

Девчонки, тянувшиеся от студии звукозаписи, похихикивая, стояли в сторонке. Им тоже, кажется, не слишком понравился репертуар из ветхозаветного прошлого. А вокруг, между тем, начали прибывать люди. Сначала остановилась женщина лет пятидесяти. Задумчиво постояла, слушая музыку, которая нравилась, возможно, ее родителям. лицо у тетушки было уставшим, словно и не выходной день. Дешевые ботинки стоптаны вовнутрь, куртка невнятного серо-бежевого цвета. Зачем только такое продают? Ну, да и это бы ладно. Зачем вот эта женщина с выцветшим от жизненных невзгод лицом купила подобный наряд, не придававший ее коже никакой свежести?

Удивительная тема для размышления: время и люди в нем. Ваня любил о таком подумать, особенно, когда музыка располагала. Закончил бравурные мелодии. Прижался щекой к инструменту и чуть улыбнувшись завел “Романс Рощина”. Не знал толком – почему, но любил эту исповедь глупого зрелого мужчины. Ни по возрасту, ни по интересам понимать подобное не мог, а понимал. Чувствовал.

Продолжил размышлять о времени и людях в нем. Вот хотя бы эта женщина. Она ведь не была раньше такой? Серой и несчастной. Не была. Уверен. Может быть, тридцать лет назад шла по этому же скверу, держась за локоть парня. И он говорил всякую ерунду. Рядом с симпатичными девчонками всегда или немеешь, или всякие глупости начинаешь нести. Про это даже Ваня знал, хотя никаких девчонок не встречал и ни с кем не гулял.