Побочные Эффекты

Наконец, формальности были завершены. Следователь вручил ему билет. Извинился за предоставленные неудобства. Расписавшись в последнем протоколе, он с облегчением вздохнул. Пора домой.

Оставив у Степаныча несколько сотенных купюр под скатертью на столе, хотел уехать по-английски. Взял дипломат, подошел к двери. Не получилось.

Щелкнул замок, и вошла шумная компания.

Михаил с девушкой, Вера, Света. Процессию замыкал сам Степаныч.

— Это еще что такое? Узнаю своего однокурсника! Только ты не в России, а в Израиле! И у нас здесь — везде свои люди! Так что, разворачивайся и за стол!

— Но у меня самолет…

— Знаем мы, когда у тебя самолет! Сейчас, девушки быстро все организуют!

Девушки уже организовывали. На столе появился знакомый набор. Водки и вина прибавилось. Степаныч, на правах хозяина, открыв бутылку, начал разливать водку по стопкам. В том числе и дамам. Он свою стопку убрал.

— Ну! На посошок! — умоляющим голосом попросил Степаныч.

— Ты же знаешь — я не пью. Но тост скажу.

Он налил минеральной воды в бокал. Поднялся и сказал:

— Спасибо вам. Всем и за все. Там, в России, мне вас будет не хватать. Правда.

Степаныч отвернулся и вздохнул, скрывая лицо. Вера опустила голову. Все встали, молча чокнулись и выпили.

Он часто посматривал на часы. Беседа не клеилась. Михаил со спутницей, как оказалось, тоже «русской», быстро распрощались. Степаныч вызвался довезти до аэропорта. Он сел рядом с ним, Вера со Светой — сзади. Ехали тоже молча.

Встал в очередь на регистрацию, получил посадочный талон. Пошел дальше — сдавать «дипломат» в багаж. У всех были тележки с багажом, чемоданы. Миловидная девушка из службы безопасности внимательно посмотрела на него, затем спросила — говорит ли он на английском.

— Да.

— Где Ваша одежда?

— Вся моя одежда на мне, — ответил он, оглядев себя. Кожаная куртка, джинсы, рубаха, кроссовки, бейсболка. Вот и вся одежда.

— Где Ваша одежда?

— Вся одежда на мне, — снова ответил он.

— Где Ваш багаж?

— Вот он, — и показал «дипломат».

Лицо у девушки вытянулось. Она попросила его подождать и ушла. Степаныч с девушками стояли за барьером для провожающих и с тревогой посмотрели на него. Степаныч знаком спросил — «что случилось? Он только пожал плечами.

Наконец девушка вернулась. Уже с двумя мужчинами в темных костюмах. Наушник с витым шнуром, уходящим за ворот рубахи, и маленький микрофон указывали на то, что это — охрана.

Показывая на него, девушка что-то быстро говорила на иврите. Один из них взглянул на Виктора Сергеевича. Что — то прошептал в микрофон. Постоял молча, выслушивая, видимо, ответ. Сказал несколько слов коллеге. Тот улыбнулся, махнул рукой. Потом что-то сказал девушке — опять на иврите. И оба ушли.

Та, уже без прежнего энтузиазма, спросила о наркотиках, взрывчатке, лекарствах в багаже. Затем быстро поставила свою отметку в талоне.

Он повернулся к провожающим, помахал рукой. Света, улыбаясь, помахала в ответ. Степаныч поднял вверх ладони, сомкнутые в замок. Вера пыталась улыбнуться, но мешали слезы. Их он не видел. Понял, что та плачет по платку, который подносила к глазам. Вздохнув, пошел дальше, кивком ответив на приветствие стюардессы. Он снова летел самолетом «Эль-Аль».

Парень, сидящий в кресле рядом с ним, достал книгу на английском и углубился в нее. В иллюминаторе скрывались пальмы, высотки Тель-Авива. Задремал. Проснулся, услышав женский голос, спрашивающий у него что-то на иврите.

Открыв глаза, увидел смуглую стюардессу с тележкой, заполненной пайками. Та опять что-то спросила. Он повернулся к соседу.

— Салат или омлет? — монотонно перевел тот.

— Салат, — ответил он.

Услышав перевод, стюардесса протянула паек и пошла дальше. Он поблагодарил соседа, тот кивнул. Салат оказался вкусным.

Через четыре часа в иллюминаторе показались лес, поле.

— Россия, — тихо выдохнул он и улыбнулся…

Таможенный и паспортный контроль прошел быстро. Уже на выходе увидел знакомое лицо — Евгения Викторовича. Тот, улыбаясь и протягивая руку, не спеша шел навстречу.

— Здравствуйте. С благополучным прибытием!

— Здравствуйте, — ответил он на рукопожатие. Молча взглянул на него

— Хочу обрадовать — все подозрения с Вас сняты. Как Вы и предполагали, покойный оказался жертвой самолечения. Так что — работайте спокойно, — дружелюбно улыбаясь, громко сообщил он.

Потом, тише, спросил:

— Да, я слышал, Вы уже принимаете заказы?

— По рабочим дням, — машинально ответил Виктор Сергеевич. После полета в голове шумело, звуки доходили, словно через перегородку. Потом, подумав, недоуменно спросил:

— Какие заказы?

— Ну, конечно, я понимаю. Это тема для отдельной беседы. В другое время и в другом месте. Еще раз — всего Вам доброго, — пожав снова руку и вежливо улыбнувшись, распрощался Евгений Викторович.

Он еще долго смотрел ему вслед…

… Осмотрев замочную скважину, достал ключи от двери. Царапин и повреждений не было. Открыв ее, постоял у входа. Потом вошел, захлопнув дверь за собой. Дома…

Разделся, прошел на кухню, приготовил кофе. И тут раздался звонок. Еще один. Тихо подошел к двери. В глазок заглядывать не стал — открыл и широко распахнул, стоя за ней.