Побочный Эффект

Пройдя по мосту, который был шириной где–то с жалкий метр, мы вступили на ступеньки дворца. Мост позади нас со стоном опустился вниз, лишая возможности преступникам выбраться из крепостей. Меня так и пробрала дрожь при воспоминании, что Ориас ещё внутри. Ну ничего, вытащим.

Войдя во дворец, чьё убранство просто поражало, я поспешила следом за Мародёром.

Цербер славился своей самой большой нелегальной коллекцией. На стенах висели картины давно погибших художников в единственном экземпляре, в горшках росли редкие цветы и деревья, в стеклянных комодах покоились якобы давно исчезнувшие украшения и реликвии, а у стен стояли доспехи. В общем, только Бароны могут попытаться посоперничать с Цербером, и вряд ли у них это получится.

Меня вели запутанными коридорами вглубь дворца. Других Мародёров тут не было, только служанки–наложницы в весьма откровенных нарядах из полупрозрачной ткани и золотой сурьмой на веках. Они кидали в мою сторону взгляды: кто–то сочувственные, кто–то надменные, кто–то безразличные. Их всех привели сюда силой, но каждая приняла это место по–своему. Кому–то он стал новым домом, кому–то же тюрьмой…

Я редко когда была в этом месте, хотя пару раз и ночевала здесь. Но с того момента тут явно прибавилось к коллекции. И одна вещь так и бросилась мне на глаза, заставив застыть и взглянуть на доспех из неизвестного мне материала. Он был чёрным, подогнанным под фигуру, с таинственными рисунками на груди и светящимися фиолетовым цветом огоньками вдоль спины. Шлем был овальный и заканчивался подобием хвоста какого–то животного с острым шипом на конце. Технология просто поражала – по сравнению с ней броня Завоевателей или тех же Змееносцев, которые принадлежат Содружеству и могут перемещаться из одного мира в другой по щелчку пальцев, казались детской игрушкой. И где только Цербер это нашёл?

В голове шевельнулось что–то отдалённо напоминающее старое воспоминание, но оно тут же исчезло, когда Мародёр дёрнул за цепь и заставил пойти следом. Я нехотя повиновалась, вместе с ним войдя в крыло наложниц. Обычно Мародёрам запрещалось тут ходить, но так как этот был послан по приказу Цербера, то этот запрет временно снялся.

Остановившись у одной из дверей, Мародёр попытался как можно аккуратней постучать. С другой стороны послышалась возня, и дверь плавно отъехала в сторону, являя высокую девушку с забранными в хвост длинными волосами и каштановыми глазами. Её кожа была чёрной, как уголь, и это лишь придавало особой красоты.

– Приказ Церебрера…

– Я слышала, – перебил та. Её межмировый был тягучим и приятным. – Можешь идти. Я позабочусь о ней.

Кивнув, Мародёр отдал ей цепь и поспешил из крыла. Я проводила его взглядом, вновь взглянув на наложницу в серебристой, под тон волос, одежде. Она отступила назад, пропуская в просторную комнату с мягким ковром. Кровати здесь не было, лишь балдахин, под которым лежала груда мягких подушек всех цветов и размеров.

– Ты – Шпилька, – скорее уточнила, чем спросила та. Я всё же кивнула. – Цербер приказал мне подготовить тебя для встречи с ним. Меня зовут Йель.

Она присела, что–то сделав с цепью на моей ноге, которая тут же спала с щиколотки. Я благодарно кивнула, проведя пальцами по затёкшей коже с красным следом.

– Тебя нужно вымыть. Иди за мной, – бросила Йель, скрывшись в ванной.

Час, а может, и больше, я провела в просторной купальне. Йель что–то добавляла в горячую воду, отчего та пахла цветами. Она весьма долго провозилась с моими волосами, нещадно поливая их маслами и смягчая до тех пор, пока они перестали быть жёсткими. Что ж, а я думала идти и обращаться за этим в салон. Правда, это не меняет того, что готовят меня так перед встречей с самым опасным существом на Тутаме.

После, хорошо намылив мочалку, Йель начала скрести меня чуть ли не до крови. Я извивалась и брыкалась, но её рука оказалась твёрдой, не давая мне вырваться. В конечном итоге я сверкала так, как никогда за всю свою жизнь. После этого, завернув мои волосы в полотенце, девушка начала обрабатывать раны, снимая оттёк с руки и ноги какими–то спреями и мазями.

Вновь пройдя в её комнату, мы ещё час сидели прямо на полу. Я терпела, когда она возилась с моими волосами и лицом, стараясь лишний раз не подавать голос. И всё же не сдержалась раздосадованного вздоха при виде одежды, которую мне придётся на себя надеть. В такую ножик не спрячешь...

– А другого нет?

– Цербер пожелал видеть тебя в этом, – непреклонно произнесла Йель. Она только так и отвечала мне: Цербер то, Цербер сё…

Я вздохнула, понимая, что особо выбора и нет. Придётся надевать.

Йель помогла мне со струящейся белой тканью, которая, на самом деле, представляла собой одну длинную полоску. И эта полоска, переброшенная на плечи, петлёй прикрывала грудь, идя двумя полосами на спине и соединяясь с какой–то замысловатой цепью. В итоге у меня был закрыт перед и зад тканью, через которую буквально было видно всё. Хорошо что на ней были вышиты узоры серебряной ниткой, что хоть как–то спасало от полного стыда.