Побочный эффект

– Похоже он издевается над нами, – раздался голос из машины. – Сейчас я ему объясню по-другому.

Открылась левая дверца и на пыльный растрескавшийся асфальт выбрался здоровенный детина с помповым ружьем в руках. Его голову покрывала вызывающе-красная бандана, а одежда целиком состояла из потертой кожи и металлических «молний».

– Поплясать тарантеллу хочешь? – он передернул затвор и направил ствол под ноги Стивену.

– Не надо, ребята, – умолящим тоном попросил тот. – Вам не следует этого делать.

Здоровенный детина фыркнул и потянул спуск.

Нина еще раз замахнулась палкой, но Олег бросился вперед и удержал ее руку, прижав указательный палец к губам.

«Спокойно», – беззвучно прошептал он.

Вадим без сознания лежал у ее ног. Олег осторожно отнял у девушки резиновую палку и знаком попросил принести что-нибудь, чем можно связать пленника. В холле ничего подходящего не оказалось, а в другие комнаты соваться пока было нельзя, поэтому Олег использовал свой ремень, довольно неловко связав крепкие руки Вадима. Штаны при этом показались угрожающе свободными, но сейчас были проблемы и посерьезнее.

«Надо выбираться,» – написал Олег на листе. – «Но в коридоре наверняка камеры».

«Можно использовать пленника. Диктовать условия».

«Вызовут милицию, будет худо».

«Я кое-что придумала», – написала Жанна.

Она принялась быстро писать на листе, Олег еле успевал читать ее размашистый малоразборчивый почерк.

Жанна нервничала, глядя в затянутый белой поволокой экран. Времени прошло уже достаточно, но ничего не менялось. Наконец она не выдержала и набрала номер Вадима. Но едва начался первый длинный гудок в трубке, как тишину фургончика разорвал звук динамиков, подключенных к установленным в квартире микрофонам. В них прозвучала трель мобильного вызова.

– Алло, это Нина, – послышался вслед за ней голос девушки. – Наверное вы уже поняли, что в моих руках двое выших псов. Один без сознания, его я огрела палкой по голове, другой связанный. Отвечать можете по рации, я ее буду слышать.

– Я слышу, – ответила в микрофон Жанна. – Чего ты хочешь?

– Поубивать вас всех к чертям собачьим, – честно призналась девушка. – За прошедшие два года я для этого морально созрела. Но еще больше я хочу выйти отсюда, пройти независимую психиатрическую экспертизу и послать тетку с ее опекой так далеко, как она еще никогда не ходила. Кстати, у меня в руках заряженный пистолет.

– Обращайся с ним остороженее, – ответила Жанна, судорожно соображая, что можно предпринять в такой ситуации.

Лучшим выходом казалось немедленное задействование группы захвата. Но в этом случае весь план операции мог полететь с катушек, жизнь единственного рецепиента и самого Вадима, оказывалась в серьезной опасности, да и жизнь девушки тоже. Как потом объяснить это тетке? Ведь в случае смерти Нины опекунша лишится шести миллионов. Такая умопомрачительная сумма вызывала у Жанны опасение не столько за чужую, сколько за собственную шкуру. Тетка уж точно сумеет выяснить, кто дал команду на штурм, и тогда вряд ли поможет звание офицера ФСБ, потому что бандитам, вооруженным клещами и паяльными лампами, уже нет дела ни до каких званий. Их интересуют лишь деньги, а этого добра в деле замешано предостаточно.

Жанна почувствовала, как похолодели кончики ее пальцев. Прими она сейчас любое решение, ей так или иначе придется отвечать не столько перед Стежневым с его идиотской операцией, сколько перед теткой. Это вызывало в душе нарастающую панику.

– Что ты собираешься делать? – осторожно спросила она, радуясь, что для переговоров с квартирой используется отдельная радиоволна, которую не слышит оператор диспечерской службы охраны.

– Еще не знаю. Но если кто-то попробует взломать дверь, или если я увижу в камеру дверного глазка незнакомых людей, я тут же убью обоих заложников и застрелюсь сама. Поверьте, я вполне созрела для такого решения. Вы можете представить, что значит прожить в заключении два года, в моем возрасте? Я даже убить себя не могла, так вы меня опекали. Сволочи. Я должна была отдаваться вашим охранникам, потому что трахаться больше было не с кем. Я даже подрочить не могла спокойно, зная, что на меня направлены объективы камер. Вы объектменя довели до края, я честно вам говорю. Причем я заранее напишу записку, из-за чего и во сколько я пустила себе пулю в лоб, лишив тетку шести миллионов. Она узнает, кто виноват, если что, можешь быть уверна, сучка. Она тебе кишки через задницу выпустит, или запрет на даче и заставит сосать всем приезжающим к ней гостям.

Жанна отложила микрофон и закрыла лицо ладонями. Такая перспектива и без слов Нины не выходила у нее из головы.

– Черт! – прошептала она, не нажимая кнопку микрофона. – Что же мне делать, что?

– Молчишь? – вкрадчиво спросила Нина.

– Подожди! – попросила ее Жанна. – Я по-любому оказываюсь в безвыходной ситуации.

– Не по-любому.

– Да?! – Жанна не пыталась скрыть эмоции в голосе.