Побудь со мной

- Ну, это уже кое-что, - проворчал Блейк, опуская руку на ее талию и вынуждая развернуться. Она подчинилась и безропотно пошла рядом с ним, поддерживая. Он шагал медленно, но удивительно устойчиво, практически не опираясь на Диону. Остановившись, Блейк закрыл раздвижные двери, а затем подвел ее к кровати.

- Забирайся под одеяло, - приказал он, нагибаясь, чтобы включить лампу. - Как долго ты там просидела? Даже комната выстудилась.

Диона пожала плечами: неважно, сколько времени это продолжалось, ведь так? Она сделала, как было велено, и, нырнув в постель, до шеи натянула толстое одеяло. Блейк присмотрелся к ее бледным щекам и на мгновение задумался, мрачно сжав губы. Потом приподнял покрывало и улегся рядом, Диона потрясенно уставилась на него.

- Мне слишком холодно, - объяснил он, лукавя только отчасти.

Блейк протиснул руку ей под шею, второй обнял за талию и притянул в жар своего тела. Сначала она чувствовала только холод, затем, начав согреваться, затряслась. Его ладонь чуть-чуть надавила, и Диона заворочалась, инстинктивно прижимаясь к нему все теснее в поисках дополнительного тепла. Когда она приспособилась, голова покоилась у него на плече, а их ноги переплелись. Блейк отвел густые черные волосы от ее лица, и она ощутила, как он губами прижался к ее лбу.

- Тебе удобно? - забеспокоился он.

Удобно - неподходящее слово, она так устала, что не в силах шевельнуть отяжелевшими конечностями. Но смогла кивнуть, раз он ждал ответа. Это существенно? Она просто утомилась…

Помолчав, Блейк произнес с обманчивой мягкостью:

- Вроде ты утверждала, что была замужем.

От удивления Диона приподнялась и уставилась на него.

- Была.

Что его интересует?

Блейк осторожно погрузил пальцы в ее локоны и вернул к себе на плечо.

- Тогда почему же это оказалось так… болезненно для тебя? - спросил он, голос рокотал под ее ухом. - Проклятье, да я чуть сознание не потерял, решив, что ты девственница.

На мгновение ее разум очистился, пытаясь понять смысл его слов, наконец ее осенило, и горячий румянец залил бледные щеки.

- Я не была девственницей, - заверила она хрипло. - Просто, я не… уже очень давно.

- Как давно?

С возрастающей тревогой Диона уловила целеустремленность в его вопросе, скрытую под спокойным тоном. Блейк намеревался узнать обо всем, разоблачить все ее тайны. Уже дважды он прорывался сквозь спасительное забвение, вынуждая вспоминать мучения и неудачи, о которых она старалась никогда больше не думать. Ему нравится терзать ее?

- Как давно? - повторил он непреклонно. - Расскажи мне, милая, ведь я не выпущу тебя из этой постели, пока не узнаю.

В отчаянии Диона закрыла глаза и с усилием сглотнула, чтобы уменьшить сухость во рту. Что ж, она расскажет и покончит с этим.

- Двенадцать лет, - наконец призналась она, уткнувшись лицом в его шею.

- Понятно.

Неужели? Неужели он действительно понимает? Может ли мужчина по-настоящему понять, что происходит в сознании женщины, когда ее тело оскверняют? Постоянно подавляемая боль обернулась диким ожесточением. Ему не привыкать разбирать тикающий механизм на безжизненные детальки, пока не разберется, что чем движет. Упершись в Блейка руками, Диона оттолкнулась, но теперь он стал гораздо сильнее и крепко удержал ее, тесно прижимая к своему твердому неподатливому телу. Через некоторое время она прекратила бесполезные усилия и отчужденно замерла рядом с ним.

Блейк взялся за гладкое плечо длинными пальцами и притиснул Диону еще больше, словно укрывая собой.

- Двенадцать лет - долгий срок, - начал он рассудительно. - Ты, наверное, была совсем ребенком. Сколько тебе сейчас?

- Тридцать. - Диона различила панические нотки в своем голосе, почувствовала, как зачастило сердце, как ускорился ритм вдохов и выдохов. Она уже открыла ему чересчур много, и теперь он сумеет сложить кусочки головоломки вместе и прочесть всю мерзкую историю целиком.

- Значит, тогда тебе было всего восемнадцать… Ты говорила, что вышла замуж в восемнадцать лет. Неужели не влюблялась с тех самых пор? Уверен, мужчин влекло к тебе. У тебя такое лицо и тело, которые растапливают меня изнутри, словно масло. Почему ты никому не позволила любить себя?

- Это - мое дело, - отрезала Диона, снова пытаясь откатиться. Блейк не позволил ей, оплетя руками и ногами, но не причиняя боли. Доведенная до исступления этими путами, обезумев от раздражения, она завопила: - Мужчины не любят женщин! Они их мучают, унижают, а затем недоумевают «В чем дело? Ты что, фригидная?»! Отпусти меня!

- Не могу, - произнес он странно звучащим голосом. Диона находилась не в том состоянии, чтобы оценить, как подействовали на него ее слова, и начала бороться всерьез, пиная, стараясь оцарапать, извиваясь всем телом, чтобы скатиться с кровати. Блейк своевременно перехватил скрюченные пальцы, нацелившиеся ему в лицо, и сумел подмять ее под себя, обездвижив своим весом.

- Диона, прекрати! - крикнул он. - Проклятье, поговори со мной! Тебя что, изнасиловали?