Почем фут под килем? (сборник)

Вот и ползают по окончанию каждого рабочего дня по опустевшему отсеку матросы, часто во главе с самим командиром отсека, отыскивая разбросанный и сломанный инструмент и водружая его на прежнее место. А собрать да спрятать никак нельзя. «Правила» не дозволяют!

Раз найдешь, два подберешь, а через неделю все равно затеряется что-нибудь. Чем заменить? В двух-трех хозяйственных магазинах Северодвинска ни кувалды, ни молотки-зубила не продаются.

Когда же число рабочих вырастает до сотен, а трудятся они и во вторую, и даже в третью смену, проблема приобретает уже общекорабельное значение.

После утреннего построения экипажа старпом собирает вокруг себя командиров отсеков.

– Итак, господа офицеры, терпению командования пришел конец. Каждый проверяющий ежедневно на нас рапорта строчит о нарушениях Правил безопасности. И нечего мне на рабочих кивать! Сам знаю, что это они бардак наводят. А наша главная задача – это дело обеспечивать! – Старпом умолкает на секунду, заметив улыбки на лицах слушателей. Потом осознает двусмысленность своей фразы и еще больше ожесточается. – Да-да, о-бес-пе-чи-вать!!! Чистоту, порядок, наличие средств, соблюдение Правил! Ежесекундно!!

– Товарищ капитан 2 ранга! – Это командир второго отсека старший лейтенант Кротов, он чуть постарше остальных, и может позволить себе некоторые вольности. – У меня в отсеке всего два матроса, которые через день на вахту заступают, и сто рабочих ежедневно. Это как я буду что-то обеспечивать?!

Тут же начинают нестройно галдеть все остальные.

– Прекратить! – Старпом оборачивается к Кротову и еле слышным шипящим голосом выдавливает, – я тебе сейчас объясню, как. – Шипенье мгновенно переходит в визг. – Жопой своей! Погонами!! Карьерой!!! Жить будешь в своем отсеке на грязном матрасе! Прямо под аварийным щитом! А на нем ВЕСЬ инструмент будет в наличии, красный, черный, блестящий, как обезьянья задница в борделе! – Описанная картина, вероятно, поражает и его самого, потому что капитан 2 ранга, хоть и выпучив глаза, но уже на два тона ниже заканчивает. – Всех касается! С сегодняшнего дня ни один из вас не сойдет с борта, пока не будут полностью укомплектованы аварийные щиты в каждом отсеке.

В 17 часов я вместе с механиком и всеми вами обхожу корабль. Если чего не найду, пеняйте на себя и… расстилайте матрасы!

На эту тираду уже никто не улыбается. Дурной нрав старпома всем хорошо известен.

А ведь сегодня пятница! Какие планы погорят на выходные! Какие… Это вам не «обезьянья задница в борделе». В серьезности намерений командования и упертости в их практическом воплощении никто не сомневается. Разве, что вектор переменится, или точка приложения сил. Ну, например, американский агрессор нанесет ядерный удар в обед прямо по их цеху. Это все-таки немного более вероятнее, чем полная укомплектованность и блестящий вид отсечных аварийных щитов.

Ядерный удар не состоялся.

В 17 часов, как в лучших классических пьесах, ружье, дотоле спокойно висевшее на стене, начинает стрелять… Первой жертвой прямого попадания становится командир третьего отсека, неприметный с виду лейтенант, обладающий чрезвычайно тихим голосом и печальными глазами обиженного спаниеля. Его отсек – центральный, трехпалубный, входной-проходной, в общем, идеальная мишень. Промахнуться невозможно.

– И что Вы нам имеете предъявить, лейтенант Рябинин? Ведь Вы у нас обладатель уникальной коллекции из целых трех щитов. Так, по крайней мере, думают составители Правил. А Вы лично придерживаетесь того же мнения? – Старпом по-нехорошему весел и откровенно играет на публику. Но «публика» равнодушна: сейчас каждый предчувствует лишь свое скорое и неизбежное унижение. – Что это Вы там сжимаете в потном кулачке? Позвольте-ка ознакомиться!

Действительно, в руке Рябинина зажата холщовая сумка, в которой что-то металлически позвякивает. Лейтенант медленно извлекает на свет Божий ржавую пилу-ножовку и металлическую часть свежеразломанной кувалды.

– О-о-о! – восторг старпома не имеет границ, – да Вы у нас антиквар! Позвольте поинтересоваться, на каком аукционе сие великолепие приобретено по случаю? Кристи, Сотбис? – Рябинин молчит, печально глядя куда-то в сторону. – На какой помойке, я спрашиваю, ты эту херню раскопал?! – Старпому уже надоедает изображать просвещенного и интеллигентного мецената. – Ну!!

– Матрос Казарян в трюме обнаружил, – тихий голос командира отсека еле слышен, – только что.

Лейтенант еще не понимает, какую яму он сам себе «только что» выкопал. Зато все остальные осознают это мгновенно и, располагавшиеся дотоле плотной группкой вокруг старпома и механика, незаметно раздвигаются в стороны. В освободившемся пространстве обе руки начальника взлетают вверх и мелькают наподобие лопастей гребного винта, причем, во всех трех плоскостях, лицо из просто красного становится лилово-свекольным, а звуки, вылетающие из перекошенного рта, больше напоминают взвизги старой пилорамы на запредельных оборотах. Брызги слюны долетают до отсечной переборки.