Почем нынче русалки (СИ)

- Пара капель крови Ари позволит тебе прикрыть ауру мага, ведьма клюнет, думаю, что ты в состоянии в воде сотворить фантом русалки, а потом я наложу на нее заклятие, а Ари проклянет, всего лишь пожелает ей мгновенной смерти, и все. От нее и следа не останется. Из защитного круга даже ей выходить не придется. Можно и наши фантомы сотворить, чтобы были поблизости, но сделать нас беспомощными. Например, притворится, что мы опоздали и до заката круг не поставили, - закончил Аран.

Нет, это они серьезно? Неужели Лир думает, что я спокойно смогу сидеть и смотреть, как он с серой тенью сидит у воды, позволяя ей пить свои силы? Они с дуба, что ли рухнули.

- Нет, - сказала я твердо.

- Ари, - Лир посмотрел на меня своими потрясающими глазами.

Ну, уж нет, не отступлюсь, раз ты снова играешь, Лир, то и я буду непромах. Слишком уж велика цена. Твоя жизнь. Мое счастье. Смысл существования. От напора моего обаяния Лир нервно сглотнул и опустил глаза.

Аран рассмеялся.

- Она тебя не отпустит, Лир, - сказал эльф спокойно.

- Нам нужен другой план, - сказала я спокойно.

Эльф с магом обреченно кивнули, и мы снова зашагали по лесу. Весь день мы придумывали планы, отметая один за другим. И последующие четыре дня тоже, но ничего путного не получилось.

- Ари, что ты хочешь взамен? - спросил Лир к обеду пятого дня, когда мы уже устали выдумывать способы убийства ведьмы.

- Ты о чем? - спросила я, откусывая яблоко, которых в изобилии принес сегодня леший.

- Я хочу, чтобы ты согласилась на мой план, и готов взамен дать тебе то, что ты хочешь, - сказал Лир, серьезно смотря в мои глаза.

- У меня нет ничего дороже тебя, Лир, - сказала я очень тихо.

А потом неожиданно поняла. Есть. Я хочу знать правду. О своем прошлом. О своей маме. О том, кто я и откуда. И о Ленке. Мой маг это все знает. Я была уверена, но скрывает от меня. Не хочет, чтобы я захотела вернуться в свой мир. Только почему? Я ведь сама уже хочу остаться здесь.

Не хочет рассказывать мне о матери, потому что боится причинить мне боль. Не хочет рассказывать о лучшей подруге, потому что боится, что я оставлю его. Но разве можно удержать волну или ветер? Странный он. А знать я все это хочу. Очень хочу, но вряд ли рискуя жизнью Лира. Только вот проблема была еще и в том, что если я не соглашусь, Аран и Лир все равно сделают так, как считают нужным. Сегодня я проснулась среди ночи и услышала, как они обсуждают такую возможность. Это было бы еще хуже.

Я подняла глаза на Лира и поняла, что мое молчание затянулось.

- Говори, Ари, - сказал Лир спокойно и ровно, хотя я кожей чувствовала, что он предполагает самое худшее.

- Мама и папа. Ленка. Мой мир, - сказала я и замерла.

Аран с Лиром переглянулись.

Лир сжал виски.

- Что ты со мной делаешь, Ари? Что? - сказал он в отчаянии, смотря на меня.

- Ты первый начал, Лир. Ты захотел, чтобы я позволила тебе убить серую тень, и ты хочешь, чтобы я спокойно смотрела, как ты будешь умирать, не смея шагнуть за запретный круг, - твердо сказала я. - Я назвала цену, Лир, потому что иначе просто вы все сделаете тайком от меня, а так я хоть что-то буду иметь после этого ужаса.

Маг и эльф в упор смотрели на меня.

- Хорошо, Ари. Я согласен на твои условия, - голос Лира надломленный.

- Сейчас? - спросила я спокойно.

- Мы можем остаться здесь на ночь, - сказал Аран, пытаясь снять напряжение, что возникло между мной и Лиром.

- Да, - согласились мы оба.

Аран кивнул, переглянулся с кикиморой.

- Даринель, ты обещала показать мне красивое дерево в паре километров отсюда, - сказал Аран.

Даринель? Так кикимору что ли зовут? И Аран знает. Как интересно. Но додумать и спросить я что-то не успела, потому что парочка, состоящая из нечисти и эльфа, поднялась и отправилась в глубину леса.

Лир посмотрел на меня. Таким я его не знала совсем. Отстраненный. Чужой. Далекий.

- Восемнадцать лет назад я возвращался в Аридейл после своего небольшого путешествия, - начал Лир. - В двух часах от столицы начинается Великое море. Была весна, апрель в самом разгаре, я решил спуститься к воде, посмотреть на белые несущееся волны, уж очень это зрелище завораживает, Ариадна.

На закате к берегу волна вынесла что-то тяжелое. Я подошел и увидел русалку, - сказал маг, смотря на меня с непроницаемым выражением лица. - Она умирала, у нее закончились силы, и даже я не мог ей ничем помочь. Русалка увидела меня, поманила рукой, и я подошел, хотя знал, что за это меня может ждать смерть. И когда подошел и наклонился к ней, то увидел, что к груди она прижимает белое покрывало с ребенком.

Русалка заговорила со мной. Ее голос был нежный, певучий, совсем, как у тебя, когда ты поешь. И я понял тогда, что она - сирена. Русалка просила не за себя, Ариадна, она знала, что ее мгновения сочтены. Русалка просила позаботиться о ее дочери, - сказал Лир, потирая виски руками, явно нервничая.

- Я не согласился. Не помогли даже ее голос и обаяние. Тогда она сказала, что ее отправила в это место богиня судьбы, потому что единственный, кто может спасти ее ребенка, будет находиться здесь. И я сдался. Она протянула мне девочку.