Почем нынче русалки

- Я тоже так думаю, - сказала я, прикидывая, как это будет красиво смотреться.

Если уж прощаться, то - так, прекрасной. И бежать в таком будет легко, почти не холодно.

- Давайте определимся с цветом. Серебряное, белое или синее?

- Синее, - ответила я, смотря на Гретту.

Та кивнула, явно одобряя мой выбор, и достала из своей сумки образцы ткани. Мы остановились на синем шелке. Гретта, кивнула, одобрив мое решение и сейчас.

- У меня есть к вам еще одно предложение, леди Ариадна, - сказала моя портниха. - Можно по платью пустить красивую вышивку с серебряными лилиями.

- Перебором не будет? - спросила я ее, прикидывая, что у меня колье, серьги и браслет дайари.

- Нет, леди, если вы волосы просто поднимете наверх, и оставите вонами спадать до талии, ничем не украшая.

Я кивнула, соглашаясь. Все равно не планировала делать на бал прическу.

Портниха сняла с меня мерки, сказав, что платье будет готово через два часа, и она сама мне его принесет, а пока там пришел торговец обувью, я могу приглядеть себе туфли или босоножки.

- Лучше туфли серебряного цвета, - сказала портниха.

Башмачником оказался эльф с темными длинным волосами, закрепленными обручем и с яркими зелеными глазами, который уже знал, что я - дайари принца, и не удивился тому, что на бал я собираюсь в ночь накануне. Все обувь, которую он предложил, была хороша, но свой выбор я сделать не смогла.

- Леди Ариадна, позвольте вам предложить еще один вариант, - сказал эльф. - Если подойдет вам эта пара туфелек, то они - ваши просто так. Я уже сотню лет не могу подобрать для них владелицу.

Я удивленно кивнула, а потом эльф достал ...хрустальные туфельки. Я не выдержала, фыркнула и рассмеялась. Башмачник поднял на меня голову и его брови поползли вверх.

- Вам не нравится? - спросил он осторожно.

- Нравятся, только вот...

Я снова рассмеялась, не удержалась и рассказала сказку о Золушке. Эльф дослушал до конца и улыбнулся по-доброму так. А у меня чуть ли не истерика начиналась, потому что если туфельки мне подойдут, это будет нечто. Я ведь как героиня этой сказки получаюсь. Почти. Росла без родителей? Росла. Была сиротой без статуса и богатства? Была. Собиралась сбежать от принца с бала? Собиралась. И я даже не удивилась, когда туфельки идеально мне подошли. Только хихикнула, озадачив эльфа.

- А почему они не тяжелые? - спросила я осторожно. - Хрусталь же.

- Это гномы делали, они их магией облегчили. В них вы, кстати, не сможете натереть ногу, - добавил эльф.

Я поблагодарила его за подарок, и мы расстались, довольные друг другом. Я выпила чаю с плюшками, и собралась было встать, как в приемную вошла портниха с синим платьем в руках.

- Уже? - спросила я удивленно.

Так кивнула.

- Вы два часа обувь подбирали, - заметила Николлета.

- Подобрали? - спросила Гретта.

- Да, - снова хихикнула я вместе с горничными.

- Покажете? Надо будет с платьем померить.

Я кивнула и достала хрустальные туфельки. Выражение лица у портнихи стало непредоваемым.

Платье смотрелось на мне изумительно, и оттенки синего шелка переливались в свете свечей, словно морские волны. То, что надо. То, что подходит. Жаль, что с этой красотой придется расстаться. Она раствориться, когда я окажусь в воде. Маленькая серебряная сумочка, которую сшила Гретта, мне тоже очень понравилась, я попросила стражников отнести ее к Арану, не объясняя свой странный поступок. Эльф помнит итак про наш договор.

- Нижнее белье стоит подобрать, - сказала Гретта, с восхищением смотря на меня.

Я вынесла им белый кружевной комплект. И он, на удивление всех, подошел, правда, лямочки у бюстгальтера пришлось убрать, но он итак держался. Когда я поблагодарила портниху, а мы с горничными спрятали мой наряд до поры до времени, чтобы не увидел Лир, я осталась в приемной одна и поняла, что заснуть уже не смогу. Не получиться. Да и до рассвета совсем ничего. Я накинула плащ, натянула сапожки и спустилась вниз, покинула дворец, и пошла сквозь сумрачный сад к статуи Аранатариэль. Прощаться и обещать, что вернусь. Я даже спела ей ее любимую песню о красоте мира и торжестве света. На эльфийском языке.

- Твое желание побыть одной, вдалеке, меня начинает пугать, - сказал заспанный Лир, неожиданно появившись на дорожке.

Я ничего не ответила. Просто пересела к нему на колени и позволила ему согреть своим дыханием мои озябшие руки. Жаль, что сердце мое он согреть уже не может.

Через час мы вернулись во дворец, Лир предложил принять вместе ванну, и я согласилась, зная, что это все с ним сейчас в последний раз. Он был ласков, нежен, заботлив, и это доставляло мне еще большую боль. Уйти от того, кто к тебе относится по-другому, не так, как Лир, проще и легче. А его любовь меня иступляла, заставляя забывать обо всем на свете. Нельзя так. Нельзя так любить. Но я любила. И с этим ничего нельзя было поделать.