Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений

В новаторском исследовании советской экономической системы, опубликованном в 1957 году, Джозеф Берлинер выделил ключевые условия успеха в экономике с центральным планированием: знакомства и связи с нужными людьми{507}. Эта формула не утратила силы и для современных американцев, которые действуют в условиях российской экономики. Наибольшего успеха в России добивались те американские бизнесмены, кто систематически изучал и старался понять правила игры, кто устанавливал личные контакты с нужными людьми и верно определил, какие секторы российской экономики открыты для иностранного участия. Отличный пример американского предпринимателя, который понял правила игры и потому добился солидного успеха на российской экономической почве, – это Дрю Гафф, управляющий директор и соучредитель компании Siguler Guff. В начале 1990-х годов Гафф, русскоговорящий выпускник Гарвардского университета, трудился в инвестиционном банке Paine Webber, и его компания учредила совместное предприятие с некой нефтетрейдерской фирмой, которая частично принадлежала Русской православной церкви. Контакты фирмы с патриархом Алексием II обеспечивали выход на высшие этажи российского правительства, благодаря чему в 1994 году Гаффу удалось заключить соглашение с премьер-министром России Виктором Черномырдиным об учреждении первого в России фонда прямых инвестиций – государственно-частного партнерства, где ключевым инвестором стало российское правительство. В сентябре 1998 года, через месяц после обрушения рубля, Гафф наладил трансляцию телеканала «MTV Россия». Позже одна из портфельных компаний Гаффа – Siguler вышла на рынок облачных сервисов в интернете. Этот проект удалось запустить, так как Медведев и его коллеги, по словам Гаффа, «сами принадлежат к IT-поколению» и признают, что в данном секторе необходимо более широкое участие Запада{508}.

К реформам, которые Путин проводил во время своего первого срока, иностранные бизнесмены отнеслись одобрительно: перспектива большей стабильности компенсировала, на их взгляд, менее приглядные стороны системы. В целом американский бизнес воздает Путину должное за то, что он улучшил деловой климат в России для иностранных инвесторов. После того как в Кремль пришел Путин, было реформировано регулирование бизнеса, что улучшило защищенность иностранных инвестиций. Как заметил один американский инвестор, «в 90-е годы власти закона в этой стране не было. [Путин] утвердил в России верховенство закона – теперь в России иностранный бизнес ощущает себя комфортнее»{509}. При Путине американский бизнес успешно расширял свои операции на российском рынке. Стоимость российского бизнеса Boeing Company, например, оценивается примерно в $10 млрд. «У нас в Boeing простые виды на Россию, – объясняет Томас Пикеринг, в прошлом заместитель госсекретаря и посол США в России, впоследствии занявший пост старшего вице-президента по международным отношениям компании Boeing. – Нам для самолетов нужен титан, а у России он есть. Все это потому и работает, что мы зависим друг от друга»{510}. Кроме того, Boeing привлек на работу конструкторов и разработчиков программного обеспечения из России. Российские конструкторы участвовали в разработке авиалайнера Boeing Dreamliner 787.

Если взять автомобилестроение, то Россия, по всей видимости, решила нагнать Германию и поспорить с ней за звание самого крупного автомобильного рынка Европы. В нескольких российских городах работают заводы компаний Ford Motor Company и General Motors. Одна только General Motors намеревалась в течение пяти лет инвестировать в Россию $1 млрд. «Россию я бы отнес к той ж категории, что и Китай», – заявил глава международных операций GM на церемонии закладки фундамента завода в Санкт-Петербурге{511}. Вот уже два десятка лет россияне лакомятся гамбургерами в ресторанах McDonald’s и с удовольствием пьют пепси и кока-колу. Для компании Pepsi Россия является вторым по величине рынком после Соединенных Штатов.