Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений

При всех стараниях усовершенствовать отношения по линии Россия – НАТО администрация Буша была не менее привержена и другой цели, грозившей подорвать потеплевшие американо-российские отношения, – следующей стадии расширения НАТО. Дело в том, что альянс разработал План действий по членству в НАТО, программу принятия новых членов. Были установлены ориентиры, которых следовало достичь государствам-соискателям, чтобы получить право вступить в НАТО. Стоял вопрос, следует ли допустить в альянс три государства Прибалтики – Эстонию, Латвию и Литву. В случае положительного решения создался бы прецедент вступления в альянс государств, прежде входивших в состав СССР, – для Москвы это была особенно болезненная тема. Скептики в структурах НАТО задавались вопросом, большой ли вклад внесли Польша, Чехия и Венгрия с тех пор, как в 1999 году присоединились к НАТО. Однако господствующее мнение явно склонялось к тому, что вполне разумно было бы во втором раунде расширения НАТО включить в состав организации еще больше членов. В Сенате США обе партии решительно поддержали расширение НАТО за счет членства трех прибалтийских государств. Процесс набрал скорость, и его было уже не остановить. Утверждалось, что расширение НАТО необходимо для реализации зародившейся после 1989 года идеи «Европы единой и свободной». Представители США беспрестанно твердили, что Россия в любом случае не могла бы наложить запрет на планы НАТО, и подчеркивали, что «расширение НАТО никому не угрожает»{221}.

Мнения стран – членов НАТО относительно того, кто должен вступить в ряды организации, расходились, а Россия выступала против расширения состава НАТО в принципе. Как отмечал Евгений Примаков, «Россия непреклонна в своем несогласии с экспансией НАТО, поскольку это приводит военный альянс непосредственно к ее границам без каких бы то ни было реальных оснований»{222}.

В 2002 году, в преддверии окончательного решения о расширении НАТО, США выступили главным сторонником здорового расширения. Германия и Франция придерживались более осторожной позиции, озабоченные тем, как на это может отреагировать Россия. Осторожность проявляла и Великобритания, выступая за меньшее число участников альянса. Государства Северной, а также Центральной Европы были самыми ярыми сторонниками принятия в НАТО стран Балтии, тогда как государства Южной Европы упирали главным образом на необходимость укрепить южный фланг альянса. В итоге сформировалось три мнения – принять в альянс всех семерых кандидатов, только часть из них или вообще не принимать никого. Причем третье мнение не имело реальных шансов{223}. В конце концов альянс утвердил план «Большого взрыва»: выдал приглашение трем прибалтийским государствам – Эстонии, Латвии и Литве, – а также государствам Центральной Европы – Румынии, Болгарии, Словакии и Словении – вступить в НАТО в 2004 году. В Декларации пражской встречи НАТО на высшем уровне отмечалось: «Мы приветствуем значительные достижения Совета Россия – НАТО» и «полны решимости активизировать и расширять наше сотрудничество с Россией»{224}. Официальная реакция России была сдержанной. Однако за ней скрывались глубокая обида и возмущение, что Соединенные Штаты снова, в который уже раз, пренебрегли интересами России.

К концу 2002 года России пришлось мириться с тремя инициативами администрации Буша, против которых она раньше выступала: односторонний выход США из Договора по ПРО; Договор об СНП, умалявший значение контроля над стратегическими вооружениями; расширение НАТО за счет членства трех прибалтийских государств. В ответ на возражения российской стороны официальные представители США утверждали, что опасения Москвы по поводу расширения НАТО и планируемой США системы противоракетной обороны не имеют под собой почвы, поскольку ни то ни другое не направлено против России. Американские официальные лица полагали, что на личном уровне такие люди, как Сергей Иванов, Игорь Иванов и сам Путин, прекрасно понимают это. Тем не менее Кремль в высшей степени двойственно относился к проводимой США политике, и у российской стороны возник вопрос: а чего же, собственно, добилась Россия, когда поддержала военные действия США в Афганистане?