Почему Беларусь не Прибалтика

Так что Советская Белоруссия по факту была частью метрополии, хотя самим белорусам жилось бы гораздо лучше, если бы в Москве их рассматривали наособицу, как соседей-прибалтов. В середине 1950-х годов из Прибалтики было решено делать витрину социализма: потребительский рай для советского человека.

«Когда обсуждался проект постановления об изменении порядка планирования и финансирования хозяйства союзных республик (апрель – май 1955 года), только от Совета министров Латвии поступило более 40 поправок к первоначальному тексту документа, – пишет сотрудник Института российской истории РАН Елена Зубкова в предисловии к сборнику документов о финансовом взаимодействии Москвы и прибалтийских республик в период «оттепели». – […] Если в целом по СССР национальный доход на душу населения в 1956 году составлял 535 рублей, то в Латвии он равнялся 647 рублям, а в Эстонии 636 рублям – самые высокие показатели в СССР»[13].

В «наш маленький Запад» вкачивались ресурсы всего Советского Союза. За счёт ввоза из других советских республик по дотационным ценам Литва удовлетворяла 75 % своих потребностей в продукции химической и нефтехимической промышленности, 77 % – в нефтегазовой промышленности, 100 % – в угле.

Мелиорация земель в Прибалтике осуществлялась целиком за счёт союзного бюджета, и в регионе было осушено 80 % сельхозугодий – в несколько раз больше, чем в соседней Белорусской ССР. К концу советской власти («оккупации») почти 100 % прибалтийских сёл были газифицированы. В газоносной России даже сегодня газифицированы только 56 % сёл.

Советская Прибалтика снабжалась по спецпайку и была обеспечена продовольствием не хуже Москвы с Ленинградом – на то она и «витрина социализма».

Прибалтика была родиной советских потребительских нововведений: первая жевательная резинка в СССР появилась в Таллине, первая дискотека – в Риге, первый ежегодный рок-фестиваль – в Тарту, первый «шведский стол» – в Вильнюсе.

Пространство невообразимой для советского человека бытовой свободы и раскрепощённости: первые брачные объявления в газетах, первые телетрансляции концертов Высоцкого и Пугачёвой.

И при всём потребительском буме – форсированная индустриализация и ускоренное инфраструктурное развитие. Союзный центр строил Прибалтике лучшие в стране автомобильные дороги, мирового класса морские порты, собственную атомную станцию.

Структура экономики у «трёх прибалтийских сестёр» была такой же, как и у Беларуси: 60 % экономики составляла промышленность. Но Белорусская ССР только с промышленностью и ассоциировалась, нося в Советском Союзе гордое звание «сборочного цеха» СССР.

Прибалтика у советского обывателя славилась в первую очередь не производством, а потреблением: кафе-морожеными, пляжами, варьете, санаториями и эстрадными фестивалями.

Сделали ли колоссальные инвестиции Прибалтику полностью лояльной Советскому проекту, как Беларусь? Нет, не сделали. «Советская Скандинавия» от особенного отношения к себе привыкла считать себя эталоном и совершенством, а после – вовсе недостижимым идеалом, место которого – в «свободном мире», а не в одном государстве с «совками».

Антисоветские настроения в Литве, Латвии и Эстонии, уйдя в глубокое подполье, остались такими же массовыми, а рост социального благополучия и появившийся снобизм по отношению к другим советским республикам только создавали для этих настроений материальную и идейную базу.

Дотационной природы своего резко повысившегося благосостояния в Прибалтике не понимали, щедрой финансовой поддержки не ценили. Власти Латвийской ССР, например, с гневом отвергли предложение Центра построить в Риге метро.

К огромным производствам относились как к «советским монстрам», отравляющим хрустально чистую местную природу и загрязняющим свежий балтийский бриз. Рабочих, инженерно-технических работников и учёных, прибывающих из других советских республик для строительства заводов, портов и скоростных магистралей, считали колонистами, навязываемыми «оккупантами» для закрепления за собой балтийских территорий.

Правящие Компартии Литвы и Эстонии (Латвии в значительно меньшей степени, сказывалось наследие латышских стрелков) были самоизолированы от КПСС и замкнуты исключительно на удовлетворение интересов своих республик, только из формальности интересуясь общими проблемами СССР. При первой же подвернувшейся возможности они взяли курс на выход своих стран из Союза и восстановление независимости.