Почему это случилось?

Весьма символично, что костяком для создания главной политической силы страны — партии «Единая Россия», — стало Министерство по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий. Это означает, что функции государственной власти все чаще сводятся к ликвидации последствий природных и техногенных катастроф. В Советском Союзе МЧС не было, но последствия случавшихся тоже достаточно часто катастроф качественно и оперативно ликвидировались «силовыми ведомствами», включая КГБ, пожарную охрану, Министерство обороны. Зато сегодня глава МЧС «всероссийский спасатель» Сергей Шойгу активно участвует в политической и общественной жизни страны, а в 2009 году вообще проявил себя как идеолог, выступив с инициативой принятия закона, который предусматривал бы уголовную ответственность за отрицание победы СССР в Великой Отечественной войне. Эта инициатива стала широко обсуждаться. Объясняя журналистам, почему «спасатель» внезапно выступил как защитник исторической памяти, Сергей Шойгу сказал: «…мне важно, чтобы мои дети и внуки не стали безразличными ребятами. Чтобы молодежь не разгуливала со свастикой и фашистскими орденами по улицам городов. Мне как спасателю хорошо известно, что лучше предотвращать катастрофы, чем ликвидировать их последствия. Здесь тот же принцип работает». То есть в исторической науке, по мнению Шойгу, «работает» тот же принцип, что и в работе спасателей. Эта цитата позволяет увидеть, что Шойгу рассматривает понятие катастрофы достаточно широко, в том числе как явление идеологическое. Он явно видит себя человеком, спасающим Россию от национальной катастрофы. Не от наводнения, не от засухи, не от взрыва бытового газа, а прежде всего — от крушения российской государственности. МЧС — ликвидатор кризисов, опора государства, символ безопасности страны и защищенности каждого гражданина. Если кошка застряла в трубе, если рухнул балкон — звони в МЧС. Если в учебнике истории искажены исторические факты — тоже обращайся в ведомство Сергея Шойгу. Оно спасает от духовных катастроф.

В России принято ругать милицию и здравоохранение, армию и образование, парламент и суды, транспорт и сельское хозяйство. Но выступать с критикой в адрес спасателей — своего рода дурной тон, почти кощунство. Достаточно вспомнить, какой общественный резонанс получили публикации журналиста Михаила Афанасьева, который обвинил спасателей в непрофессиональных действиях во время катастрофы на Саяно-Шушенской ГЭС. Действительно, как повернется язык обидеть резким словом тех, кто спасает нашу жизнь?.. Однако тех же врачей, которые приходят нам на помощь гораздо чаще, чем сотрудники МЧС, мы совсем не боимся обидеть критикой. МЧС представляется россиянам некой «последней надеждой», олицетворением силы и одновременно доброты, заботливости государственной власти. МЧС — сакральная сила российской действительности. Поэтому Сергей Шойгу — единственный, пожалуй, министр, который при смене состава правительства России неизменно сохраняет свой пост. Уйдет он — спасать нас будет некому… Как бы то ни было, ликвидация последствий катастроф становится задачей политической.

Вспомним уроки Чернобыля. С запуганным обществом можно делать что угодно… Деморализация — это прежде всего уязвимость, фактор политической нестабильности. А в наше время небывалого расцвета информационных технологий масштабы любой катастрофы могут быть преувеличены или сведены к минимуму в зависимости от целей тех людей, которые манипулируют обществом, авария может быть объявлена террористическим актом, а террористический акт — аварией. О том, что мифическая авария может привести общество в состояние нешуточной паники, убедились петербуржцы 22 мая 2008 года. Весь город взбудоражили слухи о том, что на Ленинградской атомной станции в Сосновом Бору произошел выброс радиации и уже готовится эвакуация населения. Многие горожане кинулись в аптеки запасаться йодом, раствор которого помогает защитить щитовидную железу при радиационном заражении, кто-то всерьез задумался о том, чтобы уехать из города. Официальные лица Соснового Бора и Санкт-Петербурга поспешили успокоить горожан, но панические слухи распространялись быстрее, чем сообщения городского руководства. Оказалось, что информацию о катастрофе некие неизвестные злоумышленники распространяли через SMS-сообщения. Распространение этих слухов нельзя оценить иначе, как информационный терроризм. Призрак Чернобыля бродит по миру…