Почему евреи не любят Сталина

Геннадий Зюганов и его КПРФ действуют на Новодворскую, как красная тряпка на разъяренного быка. Она никогда не скрывала ненависти к «коммунякам», неважно каким — советского или «постсоветского» образца. Возможно, для простого обывателя В. И. покажется чересчур заумной, но для интеллигенции такая фигура вполне понятна, хотя и не всегда приемлема.

Тюрьма

Как настоящему и пламенному борцу за свободу и справедливость, Валерии Ильиничне не понаслышке известно, что такое арест и тюрьма. Чтобы наши читатели поняли, чем было вызвано пристальное внимание компетентных органов к 19-летней студентке Института иностранных языков им. Мориса Тореза (французское отделение), мне придется полностью процитировать ее стихотворение:

Спасибо, партия, тебе
За всё, что сделала и делаешь,
За нашу нынешнюю ненависть
Спасибо, партия, тебе!

Спасибо, партия, тебе

За всё, что предано и продано,
За опозоренную Родину
Спасибо, партия, тебе!

Спасибо, партия тебе

За рабский полдень двоедушия,
За ложь, измену и удушие
Спасибо, партия, тебе!

Спасибо, партия, тебе

За все доносы на доносчиков,
За факелы на пражской площади
Спасибо, партия, тебе!

За рай заводов и квартир,

На преступлениях построенных,
В застенках старых и сегодняшних
Изломанный и черный мир…

Спасибо, партия, тебе

За ночи, полные отчаянья,
За наше подлое молчание
Спасибо, партия, тебе!

Спасибо, партия, тебе

За наше горькое неверие
В обломки истины потерянной
В грядущей предрассветной мгле…

Спасибо, партия, тебе

За тяжесть обретенной истины
И за боев грядущих выстрелы
Спасибо, партия, тебе!

1969 г.

Такого «нежного признания в любви» власть не потерпела, так как листовки с вышеприведенным текстом в количестве 125 штук были лично разбросаны автором с балкона Дворца съездов, за что, собственно, и пришлось заплатить арестом, хотя он не явился неожиданностью для Леры. Полным шоком стала тюрьма Лефортово, о которой Новодворская до сих пор вспоминает с содроганием: «Лефортово — это преддверие ада, сумрачный луг, за которым только Стикс. В этом Лимбе действительно встречались мыслители и художники, от Солженицына до Льва Тимофеева, но Данте не предвидел, что они будут сидеть в разных камерах и не смогут беседовать и что их потом потащат дальше, кого в 5-й круг, кого в 6-й, а Лимб — это только зал ожидания.

Лефортово — это просто раздевалка перед газовой камерой. Подходит вежливый эсэсовский персонал, объясняет, как сложить вещи, чтобы не перепутать, что сейчас можно будет помыться горячей водой, вон в том зале с тяжелой дверью… И показывают, куда сдавать золотые вещи, которые вернут после освобождения. И отрезают волосы “из гигиенических соображений” а потом сплетут из них абажур… В отдельном боксе просит раздеться женский тюремный персонал (мужчинам хуже: фельдшер — обычно женщина; для женщины приведут фельдшерицу, а для мужчины не станут искать мужчину-врача); просят раздеться вежливо, без грубости; душ вполне приличный, как в пионерском лагере, но я сразу поняла, что это конец, отсюда не возвращаются, что это погребение заживо».

После тюрьмы Новодворская оказалась в психушке с диагнозом «шизофрения, параноидальное развитие личности».

Можно только преклоняться перед Валерией Ильиничной за то, что она не сломалась и не «прогнулась», как это нередко случалось с некоторыми людьми. Она пожертвовала личной жизнью и семейным счастьем ради борьбы. Как я уже отмечал ранее, Новодворская постоянно находится в оппозиции к правящей власти. «Бабушка русской революции», как шутливо ее прозвали в народе, была недовольна Горбачевым и Ельциным. Сегодня ей не по душе Путин. Это можно вполне объяснить хотя бы чекистским прошлым Владимира Владимировича, которое не могло не отложить отпечаток на мировоззрение второго президента России. Стоит ли упоминать о «любви» Новодворской к КГБ?