Почему евреи не любят Сталина

Сталин уезжал в отпуск на наиболее длительные сроки в 1947–1951 гг. Осенью 1951 г. он уехал отдыхать во вновь выстроенный дачный комплекс на озере Рида и провел там шесть месяцев, до начала 1952 г. Следуя своему обычаю писать письма и записки во время отъездов из Москвы своим коллегам по Политбюро, Сталин, безусловно, отправлял письма и записки Маленкову, Берии, Хрущеву, Булганину, Кагановичу, Ворошилову, Швернику, может быть, и Суслову, возглавлявшему идеологический отдел ЦКВКП(б), министру МГБ С. Д. Игнатьеву и другим. Соответственно, и все эти соратники Сталина не могли оставлять этих писем без ответов. От переписки Сталина с соратниками в 30-е гг., во время не очень длинных сталинских отпусков, кое-что все же сохранилось. Переписка Сталина в послевоенные годы, когда он провел на юге в общей сложности почти пятнадцать месяцев, остается практически неизвестной.

Но даже очистка всех дач не прекратила поисков и ликвидаций бумаг Сталина. После смерти самих соратников Сталина в последующие годы их архивы также конфисковывались и частично уничтожались. Первым в этом ряду был Берия. Маленков, став после смерти Сталина Председателем Совета Министров СССР, затребовал вскоре из МВД для изучения папки с материалами «ленинградского дела» 1949–1950 гг., в организации которого он вместе с Берией принимал главное и наиболее активное участие. Берия, безусловно, передал Маленкову не все бумаги, оставив себе для ликвидации ту часть, которую он сам не хотел бы предавать гласности. Как выяснилось через несколько лет, когда в июле 1957 г. Маленков был исключен из состава Президиума ЦК КПСС, большая часть бумаг по «ленинградскому делу» была уничтожена.

Еще более радикально была произведена ликвидация личного архива Берии после его ареста в июне 1953 г. Дмитрий Волкогонов, собиравший при подготовке своих книг свидетельства бывших руководителей КГБ, сообщает:

«Когда был арестован Берия, Н. С. Хрущев распорядился “арестовать” его личный архив, где находилось множество документов, направленных Сталиным в НКВД. Комиссия, созданная по этому случаю, сочла за благо, не рассматривая, сжечь по акту, не читая, одиннадцать мешков документов (!), по всей видимости уникальных…»

Члены высшей партийной коллегии боялись, что в этих бумагах есть компрометирующие их материалы. Многие сталинские распоряжения и резолюции, адресованные Л. П. Берии, попавшие в костер комиссии, навсегда останутся тайной истории. Беседуя в апреле 1988 г. с А. Н. Шелепиным, бывшим шефом КГБ, Волкогонов выяснил, что очень большая чистка сталинского архива была проведена генералом армии И. А. Серовым по личному распоряжению Н. С. Хрущева. Генерал Серов был назначен в 1954 г. председателем вновь созданного КГБ, так как он пользовался полным доверием Хрущева. Они много лет работали вместе. Серов по поручению Хрущева занимался ликвидацией архивных материалов, в которых имелись данные об участии в репрессивных кампаниях самого Хрущева. Поскольку Серов и в Москве в 1936–1937 гг., и на Украине в 1938–1941 гг. был главным исполнителем этих кампаний, он, безусловно, провел достаточно полную ликвидацию всех компрометирующих архивов еще до XX съезда КПСС.

После смещения Хрущева с правительственных и партийных постов в октябре 1964 г. он также сдал или ликвидировал часть своего личного архива. Когда Хрущев, уже как пенсионер, решил оставить после себя воспоминания, он рассказывал по памяти о разных событиях, не имея перед собой документов. Устный рассказ записывался на диктофон.

Никакого фонда Хрущева из его личных бумаг не появилось и в 90-е гг., когда началось рассекречивание архивов. Но это не результат каких-то особых ликвидаций, а просто доказательство того известного в партийных кругах факта, что Хрущев обычно сам не писал никаких писем, статей или докладов. Он только диктовал. Стенографические тексты затем редактировались многочисленными помощниками. С точки зрения русского языка Хрущев был человеком малограмотным. Крестьянский сын из бедной семьи, Хрущев учился в сельской школе только около двух лет. Он мог читать, но грамотно писать был не в состоянии.

Рукописных документов после смерти Хрущева в 1971 г. просто не было.

Бериевская «микрореабилитация» и сразу после нее

Быстротечная тяжелая болезнь и смерть Сталина вызвали в душах евреев бурный всплеск сильных и противоречивых эмоций. Большая их часть — сохранившая (вопреки пережитым в предшествовавшее пятилетие гонениям, чисткам и страхам) пиетет перед диктатором и слепую веру в него — была искренно опечалена, а некоторые из них даже готовы были после ухода «гаранта порядка» впасть в панику, опасаясь вакханалии массовых погромов.