Почему я верю в Бога (Исследование проявлений духовного мира)

     По свидетельству Э.А. Асратяна, ближайшего ученика И.П. Павлова, после революции ученый “сдержанно относился к новым социальным порядкам в нашей стране”. Однако материалистическая окраска его работ над условными рефлексами служила опорой атеизма, поэтому в период разрухи и голода власти сочли выгодным постановить: “Принимая во внимание совершенно исключительные научные заслуги академика И.П. Павлова, имеющие огромное значение для трудящихся всего мира... Поручить Комиссии по рабочему снабжению предоставить академику Павлову и его жене специальный паек, равный по калорийности двум академическим пайкам... Поручить Петросовету обеспечить профессора Павлова и его жену пожизненным пользованием занимаемой ими квартирой и обставить ее и лабораторию академика Павлова максимальными удобствами. Председатель Совета Народных Комиссаров В. Ульянов (Ленин)” /выделено мною – В.В./. Как пел Булат Окуджава: “Ловят нас на честном слове, на кусочки колбасы...”

     Павлов писал: “После настойчивого обдумывания предмета, после нелегкой умственной борьбы я решил, наконец, и перед так называемым психическим возбуждением остаться в роли чистого физиолога”... /выделено мною – В.В./ Иными словами, после нелегкой умственной борьбы, вопреки своей вере, Павлов решил наконец психическую деятельность приписать чисто физиологическим процессам. Трудным было решение. Посочувствуем ученому – великому подвижнику науки! В письме И.П. Павлова генеральному секретарю английской ассоциации рационалистов-журналистов Эрнсту Тертлю от 14 октября 1935 г. между прочим говорится: “Я, со своей стороны, считаю невозможным пропагандировать уничтожение религии в настоящее время и для кого бы то ни было”.

     Павлова непрерывно атаковали и испытывали на религию. Например, имеется стенограмма записи разговора на эту тему с Горьким зимой 1931 года. Горький: “Простите, Иван Петрович, я не знаю точно ваших взглядов на религию... О ваших взглядах – самые противоречивые вещи”. Павлов: “Что же, все ясно и просто. Тут и мудрить-то нечего. Правда, с этим вопросом меня допекают... Конечно, веру, которую я имел в детстве, я потерял. Как это случилось? Трудно объяснить. Я увлекся... естественными науками... да и времени-то подумать не было” /выделено мною – В.В./. Горький: “Я вас понимаю, Иван Петрович! Вы не верите, но уважаете веру чужих”. Павлов: “Во-во! Это вы – ловко. Уважение, вот где собака зарыта”... В чувстве юмора ученому не откажешь: не желая прямо признаться в своей вере, ибо его все время допекали, следили и понуждали публично высказаться против религии, Павлов не без юмора воспользовался подсказкой Горького и сослался на уважение веры, но чужих.

3. Мозг – не орган мышления

     Юмор – юмором, однако он помогает лучше осмыслить ситуацию и не придавать особого значения ошибочным высказываниям Сеченова и Павлова, за которые так цепко ухватились материалисты и атеисты. Тем не менее, возникает вопрос: может быть, все-таки существуют какие-то доказательства, что человек думает именно мозгом? Таких доказательств нет, а есть прямо противоположные, физиологического и особенно духовного характера, убеждающие, что мозг не есть орган мышления. Начну с изложения некоторых физиологических данных.

     Великий русский хирург и ученый, архиепископ Лука Войно-Ясенецкий, как и Павлов, при жизни добившийся признания большевистских властей (лауреат Сталинской премии, профессор хирургии, практикующий священник), но одновременно, в отличие от Павлова, прошедший все круги ада советских тюрем, лагерей и ссылок, приводит следующие примеры своих трепанаций черепа: “у молодого раненого я вскрыл огромный абсцесс (около 50 см³ гноя), который несомненно разрушил всю левую лобную долю, и решительно никаких дефектов психики после этой операции я не наблюдал. То же самое я могу сказать о другом больном, оперированном по поводу огромной кисты мозговых оболочек. При широком вскрытии черепа я с удивлением увидел, что почти вся правая половина его пуста, а все правое полушарие мозга сдавлено почти до невозможности его различить”.

     Аналогичных свидетельств множество. При посмертном вскрытии черепа у некоторых известных общественных деятелей и ученых тоже было обнаружено отсутствие большей части головного мозга. Любопытно, что выход из строя (повреждение) половины мозга у одного художника сопровождался заметным изменением характера его картин, ибо разные полушария заведуют неодинаковыми восприятиями окружающего мира: левое – волевыми, а правое – художественными. Особенно убедительны случаи, когда у нормального человека вскрытие обнаруживало полное отсутствие головного мозга (см. § 7 гл. XIV ТРП).