Почему именно ты? Книга 2

А сейчас даже полнолуния не было, а Брант хотел эту человеческую девушку настолько сильно, что зубы сводило и зверь в нем исходил безумием. Желанием не просто отыметь девушку, а покрыть ее спермой — собой. Оставить свой запах на первокурснице, чтобы все понимали — она его. Еще и имя запомнил. Одри Бун. И ему хотелось забрать ее не на несколько ночей. Желал не выпускать ее из кровати, пока голод хоть немного не будет утолен, а потом подлавливать ее в коридорах Дюран, во время перемен и запираться с ней в комнатах отдыха или в пустых аудиториях. Трахать. Снимать всю одежду и с ненасытной жаждой целовать тело.

При этом, Брант, так же, как и Арон, никогда и ни одну девушку не поцеловал, а сейчас этого невыносимо сильно хотелось. Арон это ощущал. Одержимость и привязанность возникшую с первых встреч. Она переходила на него во время смены сознания и Арон возненавидел первокурсницу, которая так сильно и странно влияла на его звериную сторону.

А потом Арон вышел из темницы и с очередным дуновением ветра, ощутил запах, который находясь в темнице, из-за спертого воздуха не улавливал. Он еле ощутимый. Практически незаметный, но пробирающийся в само сознание. Вмиг взрывающий его и пробуждающий то, чего оборотень ранее никогда не чувствовал.

Это точно запах девушки. Аромат яблок, неприкосновенности и чистоты. Возбуждающий и накаляющий все ощущения до предела. Арон вдыхал его и по-звериному скалится.

«Моя» — взревело его сознание.

Эту девушку нужно было отыскать. Сейчас. Срочно. Иначе он сойдет с ума и переполнится кровожадным безумием. Ведь в первое же мгновение возникло ощущение, что он ее очень долго искал, но найти не мог. Только оборотень не мог понять, откуда это взялось.

Аромат заполнял весь воздух, казалось, полностью пропитывая академию, при этом все еще являлся таким слабым, что невозможно понять, откуда он исходил.

Но Арон все же понял. В толпе нашел эту девушку. Человека. И позже понял, что именно о ней говорил Брант.

Он еще сильнее возненавидел эту первокурсницу, ведь теперь сам ее невыносимо сильно желал, но даже несмотря на то, что уже был готов переступить через свои принципы, мысленно делая с этой вечно краснеющей девственницей такое, что, если бы она могла прочитать его мысли, тут же убежала, к ней он прикоснуться не мог. Брант первый ее заметил. Впервые они хотели одну и ту же девушку.

Ее запах настолько слабый, но собой перекрывал все другие. С первого вдоха для оборотня существовал только он и его источник. Одри Бун. Амели Амбер. Одержимость. Его воздух и жизнь.

И близость с ней такая, что весь предыдущий секс с другими девушками казался никаким. Будто бы его вовсе не было. Вообще ничего не существовало до встречи с ней. А она его ломала. Делала с оборотнем такое, что он сам себя не узнавал, но впервые чувствовал живым.

Так вот, что означало жить… Он раньше не видел разницы, где находиться. В темнице, или в академии. Одно и тоже. Но после встречи с этой рыжеволосой девушкой каждый час в камере казался пыткой и длился вечность. Хотелось поскорее выйти и найти ее.

Сейчас, около озера, оборотень прижимал девушку к себе.

Он не боялся смерти. Ему было страшно, что ее больше не увидит.

И оставит девушку одну. Ей может быть больно и плохо, а он больше не сможет помочь и защитить. Оградить от всего плохого, что с ней может произойти. От этого душу выворачивало наизнанку, изувечивая ее до кровавых ран.

Хотелось жить, как никогда ранее, но метка на плече девушки постепенно исчезала и вместе с ней уходила его жизнь.

«Ты и Брант лучше любых яблок».

На губах появилась его первая улыбка. С этими словами умирать было не так больно, но еще сильнее хотелось жить.

Вокруг темнота и позади ворота. Они отрылись желая забрать оборотня. Чтобы произошло перерождение и он оказался в новой жизни. Но он не хотел ее, ведь там уже не будет этой девушки.

Сейчас оборотень понимал больше, чем раньше.

Они прожили порознь девятнадцать жизней. Долгих, но пустых. В них имелись другие семьи, но все равно казалось, что чего-то не хватало и в каждой жизни он ее искал. Не понимал этого, но в толпе, раз за разом, пытался найти кого-то взглядом. Без нее не жил. Без нее все не так.

И сейчас, наконец-то встретив ее, не мог так отпустить.

Взгляд на ворота. Там новая жизнь. Возможно, без боли. Может, быть в ней ему не будут желать смерти, как какой-то твари и там он не будет искалечен, но оборотень развернулся.

Шаг в пустоту и оборотень сорвался с места. Из ворот вырвались цепи и обвили его. Задержали на месте и потянули назад. Рывок вперед и одна цепь порвалась, но остальные сжали сильнее и потянули за собой. Он упал, но поднялся на ноги.

Скрежет и цепи сжались, ломая ноги, заставляя опять упасть, но он все равно поднимался на них. Рычал и рвал оковы.