Почему хорошие люди совершают плохие поступки. Понимание темных сторон нашей души

Оценивая силу взаимоотношений, на самом деле, в первую очередь, смотришь, силен ли сам человек как личность, достаточно ли он зрел, чтобы принять на себя ответственность за свою жизнь. Все с готовностью кивают головой утвердительно и указывают на те сферы в своем внешнем мире, за которые они действительно отвечают, притом вполне успешно. Но часто ли они снимают мерку с несоразмерной величины своих эдемских ожиданий, переносимых на партнера? Никто из нас не свободен от глубинной, архаической фантазии, будто другой способен сделать так, что наша жизнь заработает на нас, наделит смыслом, принесет облегчение былым ранам и, если повезет, избавит от тягот взросления и последующей взрослой жизни. Теневая задача здесь поистине способна обескуражить кого угодно, поскольку придется сделать шаг в край сомнений и тревоги, принять более широкую дефиницию самого себя и окончательно признать тот факт, что мы были и продолжаем быть одинокими, радикально одинокими в этом мире, особенно в отношениях с другим человеком.

Если верить старой поговорке, лучше быть одному, чем хотеть быть одному. Но когда общая тональность масскульта сводится к тому, как найти «магического другого» или как развлечься, чтобы поменьше оставаться одному, мы понимаем, что за суетой нашей переполненной событиями и встречами жизни кроется Тень одиночества. (Один мой коллега-психотерапевт как-то сказал мне следующие слова: «Я занимаюсь психотерапией с другими, чтобы легче сносить собственное одиночество».) Есть и еще одна поговорка на ту же тему: «Лучшее лекарство от одиночества – это уединение». Уединение – образ жизни, при котором мы вполне представлены сами себе, той разношерстной, но приятной компании внутри нас и, следовательно, совсем не одиноки. Как это ни парадоксально, возможность уединиться – единственный верный признак благополучных взаимоотношений. Мое умение быть терпимым в отношении к себе, когда я действительно предоставлен самому себе, – это предвестник моей способности находиться в неагрессивных, ненарциссических отношениях с другим человеком. И правда, очень странный парадокс: теневое требование терпимости к самому себе напрямую связано с теневым вызовом терпимо относиться к инакости Другого. Кто бы мог подумать?

Таким образом, прогноз для любых взаимоотношений основывается на этой теневой дилемме, а именно: могу ли я ужиться с собой как я есть? Если нет, то как можно ожидать, что сможет или должен кто-то другой? Когда одна или другая сторона отстранилась от самости, от подлинного признания и принятия страхов и надежд своего экзистенциального одиночества, тогда все это немыслимое месиво будет вываливаться на Другого. Не удивительно, что мы так ценим близость в отношениях, притом что на поверку она оказывается очень хрупкой. И что удивляться, что мы с вами, шагая в шумной толпе, становимся все более и более одиноки.

Говорят, что интровертам легче удается выстроить свой внутренний мир, может быть, это так, может, и нет, однако экстраверты, от природы склонные дорожить взаимными связями и заряжаться от них, куда более рискуют переложить бегство от себя на других. В любом случае без внутренней жизни, то есть без связи с личностной непреходящей реальностью, без чувства внутреннего водительства мы будем раскручивать все более и более обструктивную динамику, переносимую на партнеров, на словах горячо любимых. Все это мы прекрасно знаем, но только не желаем слышать. Куда проще переложить вину на кого-то еще или поискать Другого получше.

Сам себе психолог

Для развития внутренней жизни понадобится обзавестись психологическим складом ума. Что это означает? Значит ли это, что я смогу эффективнее анализировать Другого и, возможно, манипулировать этим знанием в своекорыстных целях? Вот это уж точно теневое искушение! К слову, как раз поэтому люди, наверное, и берутся изучать психологию, впрочем, не всегда отдавая себе отчет в таком мотиве. Скорее, психологический склад ума требует, чтобы я задавался вопросом о каждом своем порыве, каждом поступке, каждой подмеченной закономерности: «Откуда, из какого места внутри меня пришло это?», «Когда мне уже приходилось быть здесь раньше?», «На что похожи эти ощущения?» Несмотря на то, что жизнь вечно меняется и каждое мгновение неповторимо, наша интрапсихическая история накладывает все те же старые отпечатки на новые мгновения. Быть самому себе психологом – для этого потребуется такая непрерывность внимания, что мы скорей готовы махнуть на все рукой, чем прикладывать столько усилий.