Почему хорошие люди совершают плохие поступки

Теневая работа – и это вполне очевидно – начинается дома, с нас самих. Но захочет ли кто нагружать себя, когда куда как легче и приятнее обвинять спутника жизни или друга? Те, кто пережил ранние отношения как инвазивные, будут страдать от шизоидного расщепления в психике и, боясь близости, будут находить способы отдаляться посредством отвлечений и эмоциональной сдержанности. Страдавшие в детстве от недостаточной опеки будут склонны требовать слишком многого от другого человека, будут прилипчивыми, навязчивыми, контролирующими, требовательными до крайности. И тот и другой получат то, чего ожидают и чего втайне так сильно жаждут. И тут не обойтись без теневой работы, чтобы вывести все это на поверхность и обнаружить, что раздражающий антагонист, в конечном итоге, прячется внутри нас самих.

Но много ли найдется популярных изданий, посвященных теме взаимоотношений между людьми, которые способны сообщить читателю что-то интересное о нашей Тени? Да и кто захочет вгрызаться в твердую породу наших историй ради золотоносной жилы проницательности, способности видеть житейские факты в их подлинном свете? Может, проще будет выткать из воздуха некоего «магического Другого», который избавит нас от всякого рода работы? Оказывается, это занятие на всю оставшуюся жизнь – заново отшлифовать ту линзу, через которую мы глядим на мир. Куда привычней и дальше постигать мир и Другого через линзу своей личностной истории. Но ведь в наших силах научиться тому, как увеличить силу и диапазон этой линзы и избавить себя и тех, кого мы называем своими близкими и любимыми, от тяжкой ноши своего бессознательного.

Снять с плеч Другого нашу историю и нашу нарциссическую программу – значит сделать шаг навстречу более нравственным отношениям, более развитой дружбе, что на поверку оказывается и лучшим способом проявить свою любовь к другому человеку. На словах мы хотим близости, а на деле? По силам ли нам эта близость? Можем ли мы развивать отношения, пока сами возрастаем индивидуально, или это только нарушит глубоко спрятанный договор, подписанный двумя партнерами многие годы назад? И что произойдет, если один из партнеров растет, а другой отказывается это делать? (Мне задают этот вопрос как минимум раз в неделю и уж точно всякий раз, когда я выступаю с публичной лекцией. Говорящий предположительно всегда тот, кто желает расти, а его партнер увяз в трясине отношений. Наверное, так надо понимать…)

Теневая работа потребует героических усилий: принять ответственность за себя, расти самим и, как следствие, требовать и ожидать меньшего от своих партнеров. Это даст им ту свободу, которой бы мы хотели и для себя, – свободу иметь отличные вкусы, свои отличные программы развития, своих друзей и так далее. Много ли отношений соответствуют этой задаче зрелой дифференциации? Но более всего теневая работа в контексте отношений требует от нас понимания, что все, что плохо в окружающем мире, плохо и в нас самих. Мы будем уже не так склонны ранить своего партнера, презирать соседа, ненавидеть врага, если признаем, что делим с ними общие условия, общий комплекс устремлений и общую склонность ошибаться. Целое литературное направление выросло на драматизации Doppelgänger, или Двойника, Другого, которого мы воспринимаем как постороннего, но мало-помалу начинаем видеть в нем себя самого[141]. То, что кажется нам ненавистным в Другом, – то же мы ненавидим и в себе.

Помню, как моя жена лежала в хирургии, а я ждал новостей из операционной в приемной больницы. Напротив меня сидел молодой человек, ожидая своей очереди к врачу; похоже на то, что у него был перелом кисти руки. Его нервная жена с подбитым глазом ерзала рядом, боясь подсесть к нему слишком близко. Лицо парня было багровым от напряжения, мышцы шеи напряглись, словно канаты. Не обращаясь ни к кому непосредственно, он произнес: «Как таких по телевизору показывают, не понимаю? Да их вообще убивать надо!» Очевидно, это было сказано про телевизионного комика, недавно выяснилось, что он был геем, а вот теперь его показывали в выпуске новостей на экране телевизора в приемной. Что могло послужить причиной его гнева, избиения, как можно было предположить, своей жены, если не то, чего он не мог принять в себе самом? Другой казался таким пугающим этому молодому человеку. Меня так и подмывало смерить юнца презрительным взглядом, но поступить так – значило провиниться в аналогичном теневом моменте. То, что я отвергаю в себе, я могу с легкостью презирать и в нем. Ненавистное в другом человеке мы ненавидим и в самих себе. Справившись с первоначальным приступом гнева, я просто пожалел его за эти страхи, решил не провоцировать новую вспышку гнева и вернулся к тревожным мыслям о своей жене, лежавшей на операционном столе.