Почему хорошие люди совершают плохие поступки

Наряду с сексуальностью, гнев – еще один повсеместный теневой момент. Нет сомнения в том, что гнев и сексуальность обладают особенным зарядом по той причине, что каждая из этих сторон нашей личности потенциально неуправляема, каждая наделена огромной автономной силой, угрожает эго-контролю и способна опрокинуть установленные правила и порядки в любой общественной группе. Гнев, в конце концов, – один из так называемых семи смертных грехов. И, бесспорно, он может быть разрушителен в любой своей форме, будь то семейное насилие, война или та пугающая холодная ярость, что пульсирует под самой поверхностью столь многих проявлений современной жизни.

Не сомневаюсь, большинству читателей, как и мне в детские годы, постоянно твердили, что злиться нельзя. Как-то раз один мальчишка стукнул меня и тут же убежал, а я стоял как вкопанный, дрожа от бессильной ярости. Моя мать в это время поливала сад водой из шланга. Увидев меня в таком состоянии, она направила на меня струю, приговаривая: «Эй! А ну-ка, остынь немного!» Мало того, что мое чувство злости, причем бессильной злости, стало еще сильней – это был для меня четкий сигнал: я не в праве чувствовать то, что чувствую. А если же эти чувства все-таки овладели мной, значит, со мной что-то не в порядке. Это один пример рождения невроза, одной из многих комнат в том просторном здании, где мы с вами обитаем: возникающему природным путем чувственному состоянию противостоит мощное запрещение. (Я привожу эти личные примеры не из обиды на свою мать. По-своему она любила меня изо всех сил[31]. Скорей, это пример того, что должен сделать каждый из нас, а именно воссоздать этиологию и элементы нашей теневой жизни, естественно возникающие инстинкты, страдающие от подавления, запрещения.)

В понимании Фрейда формирование симптома, будь то сновидческий образ или соматическое расстройство, – это попытка души избегнуть подобного запрещения, уклоняясь от вытесняющих установок и находя выход в символическом выражении. Никогда мне не приходилось наблюдать столь четкого проявления этого, как в одном случае, после сеанса терапии, во время которого моя клиентка описывала свою глубокую ненависть к доминирующему родителю. Она жаловалась на синестезию[32] руки, хотя и не полностью обездвиженной, но все же причинявшей значительные неудобства своей скованностью. Она как раз собиралась уходить, когда я бросил ей ее авторучку. Поймав ее здоровой рукой, она сильно сжала ручку пальцами. Когда же я спросил, что она хочет этим показать, она сделала резкое движение рукой, сжимавшей авторучку, будто вонзая нож в сердце своему родителю. В этот момент соматическая интерференция ослабилась, а ее тайное желание нашло свое выражение. Сама же синестезия была символическим притуплением силы враждебности по отношению к ее родителю, который буквально душил ее своей доведенной до крайности жаждой контроля. В этот рефлективный момент завеса над тайной приподнялась, невроз ослабился, пусть даже на мгновение. Но в таком случае все равно остается проблема – как быть с той тревожной мыслью, что в своих фантазиях ты лишал жизни близкого человека. С другой стороны, если не вывести эти фантазии на поверхность сознания, где еще они проявятся в нашей жизни?

Если же мы вспомним, что этимология английских слов anger, anxiety, angst, and angina происходит от общего индоевропейского корня angh, означающего «сдавливать», тогда несложно будет понять, насколько естественная и нормальная вещь – гнев, что это вполне природная реакция такого чувствительного организма, как человеческий, на угрозу своему благополучию. Да, каждая семья и каждая культура не без основания заинтересована в сдерживании деструктивных сил гнева, однако чрезмерное подавление гнева влечет за собой невроз. Два столетия назад Уильям Блейк написал поэму, озаглавленную «Древо яда». Дать волю гневу – это означает провоцировать конфликт, но также возможность выпустить пар и разрешить этот конфликт. Но гнев, если затолкать его внутрь, может принести только отравленный плод от зараженного дерева, и это окончательно погубит близость двух людей. Подобно тому как удушье может причинить вред телу, так и гнев – это естественная эпифеноменальная реакция на сходную угрозу самочувствию организма. Не иметь этой рефлективной вспышки чувственности, которую представляет собой гнев, означает подвергнуть человека опасности. Вот откуда у нас все эти гнев, тревога и ярость, ангина и повышенное давление как побочные продукты угрозы, реальной или кажущейся, но сами по себе – естественные реакции организма, инстинктивно защищающего себя.