Почему хорошие люди совершают плохие поступки

С другой стороны, не вызывает никаких сомнений, что институты необходимы для поддержания ценностей и для того, чтобы обслуживать непрерывность их воплощения в жизнь – в противном случае без институтов мы бы деградировали до положения обособленных, недееспособных групп. История видела слишком много моментов, когда цивилизация приходила в упадок и начинала править Тень. Св. Августину даже пришлось написать трактат, направленный против самоубийств среди верующих: слишком многие стремились подобным образом убежать от тягот этого мира ради предполагаемого покоя в будущей жизни. Его знаменитое сочинение «О Граде Божьем»[89] представляет собой попытку перестройки общественной перспективы перед лицом коллапса прежнего института, то есть Pax Romana[90].

Когда все «разваливается на части» и «никак не хочет держаться центра», тогда Тень очень быстро выходит на поверхность. Еще одно приметное свидетельство относится к периоду, последовавшему за 1348–1349 годами, когда Европу и Ближний Восток опустошала Черная Смерть. Институциональные силы жезла и митры, считавшиеся божественно санкционированными, оказались столь неэффективны, что силы секуляризма обрели размах, который с тех пор так и не удалось обратить вспять. Джон Келли цитирует свидетеля той эпохи Маттео Виллани: «Считалось, что люди, которых Бог сберег своей жизнетворной благодатью… будут становиться лучше, смиренней, более набожными и благодетельными, бежать греха и осуждения и с избытком переполняться любовью и милосердием друг к другу. Но… случилось обратное. Люди… предались самому разнузданному и беспутному поведению… И поскольку уже успели погрязнуть в праздности, такое разложение привело их к греху обжорства, в пиршественные залы, таверны, к изысканным яствам и азартным играм. Сломя голову они бросились грешить». Сиенец Аньоло ди Тура прибавляет: «Не было таких, кто мог себя хоть от чего-то удержать»[91]. Когда институты утрачивают свой авторитет и свою силу санкционировать поведение, Тень стремительно заполняет вакуум.

Институты – такая же необходимость для нашей культуры, как Эго для индивидуальной психики. Однако, как мы видели, Эго с легкостью подменяется отколотыми частями психики, что может повлечь за собой огромный вред для отдельного человека и группы людей. Следовательно, как программы, так и стоимость институтов должны быть тщательно взвешены, причем здесь не обойтись без некоторой доли бдительности. Томас Джефферсон, написавший проект «Декларации Независимости», утверждал, что Древо Свободы приблизительно каждые 20 лет должно поливаться кровью патриотов, а заодно и тиранов. Зажигательные слова, нет сомнения, но он отчетливо осознавал и то, на какие притеснения гражданских прав готовы пойти институции и их приверженцы. Когда мы соглашаемся с необходимостью таких задач, как международные отношения, защита национальной безопасности, экономическое сотрудничество, сохранение верховенства закона над личным интересом, мы видим, что институты необходимы. И все же в каждом корпоративном образовании Тень никуда не исчезает. Те, кто решается на разоблачение нравов, царящих в корпорациях, столь часто подвергают себя риску, что в последнее время даже пришлось принять законы в их защиту. Сократ стал мучеником потому, что был оводом Афин, своего корпоративного города-государства. Институты, как и индивиды, не любят, чтобы их тыкали носом в собственные недостатки.

Вопрос лишь в том, какую долю мудрости реально может содержать и нести в себе, обновлять и передавать институция? Безусловно, институциональная мудрость, как думается, никогда не окажется больше мудрости своих предводителей. И это при том, что поступки и убеждения их последователей вполне могут поставить под сомнение основополагающее видение самих творцов институтов. То, как институты интерпретируют замысел своих основателей, будь то религиозный, политический или благотворительный, – тема, вполне обоснованно открытая для серьезного обсуждения. Многие нации доверили своим верховным судам труд разбираться с этими вопросами, у религиозных организаций есть на то курии, а у неприбыльных – совет директоров. Кто и как принимает решения в институции, ведет ли его в будущее мудрость и дальновидность – в лучшем случае проблематично, а в худшем – маловероятно. Как предсказывал Йейтс в 1917 году, когда все начинает рушиться, тогда лучшим недостает убежденности, в то время как худшие полны страстной решимости.