Почему? Книга первая – Капоэйра

Уверенно вошедший в кабинет Жуан Педру затмил своим торсом её фигуру, и с улыбкой поздоровавшись со всеми, обняв чуть приставшего отца, уселся на пустующий стол рядом с Леонсиу. Несмотря на ночной перелёт, усталость и одолевавшую дремоту, смотрелся бодро. Он отличался отменным здоровьем, ежедневно занимался спортом, не курил и делал обязательную пробежку, дабы поддерживать себя в надлежащей форме. Сказывалась железная дисциплина бывшего офицера. Настроение было хорошим, а настрой боевым. Только хмурый вид насупленного адвоката раздражал. Они давно взаимно недолюбливали друг друга. Ещё с тех давних пор, когда юный, неопытный Жуан Педру начинал свою карьеру юриста в конторе Жулиу Сезара, в качестве стажёра. Сказывалось явное различие характеров и жизненных воззрений.

Через минуту вошла секретарша с подносом кофе на руках, поставив перед каждым маленькие белые чашечки. После того как она удалилась, кокетливо покачивая бёдрами, Жуан Антониу обратился к сыну:

– Жуан Педру, во-первых, должен искренне поблагодарить тебя за отлично проделанную работу в Ресифи. Вся сумма полностью поступила на наш счёт. Мы успели вовремя рассчитаться по оставшимся долгам. Большое спасибо. Всегда продолжай быть полезным нашей компании.

– Какие благодарности, папа. Да и к чему? Это мой долг, моя обязанность, как сотрудника помогать вам во всём.

– Но это ещё не всё, сын мой, – перебил его сеньор да Силва, – Я тебя не просто так пригласил сюда прямо с дальней дороги. Во-вторых, у меня к тебе поручение, более важное ответственное, чем ты предполагаешь. Оно срочное. Чем скорее мы начнём к нему подготовку, тем лучше. Думаю, что оно будет весьма серьёзным испытанием для тебя.

– Я всегда готов к любым твоим поручениям, папа. Будь уверен. И стараюсь надлежащим образом выполнить их. Ты же знаешь, – ответил послушный сын, насторожившись, однако после слова «сынок», ибо отец никогда к нему так не обращался. Старик явно приготовил какой-то сюрприз.

– Я и не сомневался в твоём ответе. А теперь внимательно послушай меня, пожалуйста. Твоя дальнейшая карьера зависит от этого разговора.

– Слушаю тебя внимательно, папа, – произнёс Жуан Педру.

– Так вот, – грустно начал Жуан Антониу, – то, что я скажу тебе, отнюдь не обрадует нас с тобой. Мне сейчас тяжело вот так в упор признаваться тебе, да и себе самому в этом. У меня неизлечимая болезнь, рак мозга, и мои дни уже сочтены. То есть мне, согласно анализу доктора Леонсиу осталось жить максимум три или четыре месяца, и за это время я должен успеть ещё много чего сделать. Поэтому я пригласил сюда его с Жулиу Сезаром, чтобы обсудить с ними текущие дела. Жоаким не может присутствовать, к сожалению. Виктор, наверняка, уже успел тебе об этом сообщить. Они с Оливией и детьми уехали на крестины внука Виржилиу Тейшейра, нашего основного кредитора. А Мануэла, как никак женщина, и я бы совсем не хотел раньше времени травмировать её ранимую душу. То есть, в семье об этом пока никто ничего не знает, и надеюсь, что пока этот наш разговор не выйдет из стен этого кабинета. Понимаешь, надеюсь?

– Но этого не может быть, папа! Всё это какой-то бред, какое-то досадное недоразумение, чёрт возьми! Папа, ведь медицина движется вперёд, и для этой болячки существует лечение заграницей. Ты же сам знаешь об этом?! Да и как ты мог поверить во всю эту чепуху?! – стал вопить, шокированный словами отца Жуан Педру, даже пристав в возбуждении со стула.

– Не огорчайся Жуан Педру, такова жизнь. Ничто не вечно в мире, и никто не вечен, – мрачно прервал его отец, – Поверь мы всё предусмотрели, но пока ещё нигде на свете не нашли лекарство от этой хвори. И, возможно, впервые я вынужден склонить выю перед судьбой. Ты, как старший после Жоакима сын выслушаешь моё последнее волеизъявление, и пообещаешь выполнить любое пожелание отца, каким бы оно ни было.

– Обещаю отец. Что за вопрос, конечно, – произнёс успокоившийся сын.