Почему? Книга первая – Капоэйра

– Да нет, что вы, дорогая. Мне будет очень приятно рассказать эту историю понравившейся мне красивой женщине, – этим откровением Жуан Педру снова вогнал в краску лицо Мальвины, и невозмутимо продолжал, – Прапрадед моего деда был гончаром в Лиссабоне. Но после знаменитого землетрясения в середине XVIII века он, лишившись почти всего, в том числе дома и погибшей под завалами семьи, с последними сбережениями приплыл в Бразилию. Искать своё счастье и начать новую жизнь на новой Родине. Вместе с алмазоискателями в Минас-Жейрасе он решил попытать тут счастья и сколотить состояние. Однако ему это не удалось. И он, после многих лишений, примкнув к морякам, ищущим приключений, отплыл с ними в Пернамбуку, надеясь захватить кусок земли, выращивать там сахар. Тогда сахар стоил огромных денег, и торговать им было выгодно. Многие эмигранты из Европы сумели нажиться на этом, сколотив состояния. Он обосновался в Ресифи, купил тот самый участок, который я вам недавно продал, построил дом, женился на креолке голландских корней, заимел детей. Его сын переключился на кофе, и этим положил начало семейному делу. Чтобы покрыть издержки, он продал часть земли соседям. Внуки и правнуки его сына рождались, жили и умирали здесь.

Всё это продолжалось до тех пор, пока в начале нашего века мой дед, младший сын семьи, не переехал в Рио, чтобы покорить столичный рынок кофе. К сожалению, ему это не удалось. Помешали кризис, конкуренты и политика, так как дедушка был человеком весьма либеральных взглядов, искренним патриотом. Это ему всегда мешало в жизни. Зато именно в Рио ему довелось встретить свою единственную любовь, от брака с которой и родился мой отец. В канун смерти дед окончательно разорился, но отец сумел вывести нашу семью заново на прежний уровень, посвятив этому большую часть своей жизни. Основал новую компанию. Здесь на фазенде, тем временем, жили родичи, которые за неимением детей, в конце концов, и отписали её на моего отца.

– Который и в конце решил продать её, – покачала головой Мальвина. Она наслаждалась, слушая его голос, который всё больше и больше очаровывал её. Она была готова слушать его без перерыва, словно райскую мелодию.

– Да и по трём причинам. Во-первых, у нашей семьи никого не осталось из родственников в этих краях. Некому было смотреть за фазендой. Оттого-то и она была в таком состоянии. Мы же все родились в Рио, и нас с Ресифи связывали, пожалуй, воспоминания, когда мы проводили здесь школьные каникулы. Во-вторых, компании нужны свободные средства. В-третьих, политическая ситуация на Севере оставляет желать лучшего.

Они уже давно, не замечая времени, разгорячились обильной, вкусной едой и восхитительной «Мадейрой», которую он обожал. А доброе вино, как известно, не только располагает к тесному общению, но и открывает на сердце уснувшие чувства, особенно у женщин романтического склада. Конечно, Мальвина была верной женой и любящей матерью, и никогда не допускала даже мысли о супружеской измене. К тому же она была глубоко набожной женщиной, чтящей христианские заповеди, не пропускающей мессы. Библия и Евангелие с детства были её настольными книгами. В таком духе воспитала её тётя, сама ревностная католичка. Тем не менее, Мальвина уже с первого раза была очарована симпатичным кабальеро, сладко говорящим сейчас. Но разум, воспитание, а ещё больше природная скромность, удерживали её от опрометчивых шагов. И как бы сейчас не была пьяна Мальвина, всё же ясно отдавала себе отчёт в том, что Жуану Педру она интересна не только как собеседница, но и как молодая женщина. Хотя, красавицей Мальвина себя никогда не считала. Мысленно она сопротивлялась его чарам, полагая, что держит ситуацию под контролем.

Однако Жуан Педру принадлежал именно к тому особому типу людей, обладающими искусством обольщения женщин безо всяких ухищрений. Такие мужчины, как правило, не бывают прожжёнными латиноамериканским мачо. Это уравновешенный тип уверенного в себе мужчины. Именно такой тип, не особо усердствуя, может покорить сердце любой женщины от скромной монашки до стервозной матроны. Этим-то они и привлекательны в глазах прекрасного пола. В них будто сидит бес, дьявол-искуситель, искушающий женщину одним взглядом. А затем, как ядовитый паук, безжалостно уничтожающий её в тенетах своих чар.

Прошло целых два часа после обеда, и Жуан Педру с Мальвиной незаметно для себя в разговоре перешли на «ты». Они никак не могли наговориться. У обоих было такое ощущение, словно они давно знакомы друг с другом. Однако они должны были скоро расстаться, как бы им этого не хотелось. Жуан Педру уже расплачивался по счёту с хозяином, когда в кафе запыхавшись, вошёл заехавший за ними Жоао Ассунсау.

– Ради Бога, сеньоры, ещё раз извините меня за опоздание, пожалуйста, – отдышавшись, обратился он к ним, – Я заехал, как и обещал, но, к сожалению, у меня неприятное известие для вас, сеньор да Силва.

– Что ещё стряслось у вас, дон Жоао? Вас обманул очередной клиент? – пошутил, бывший навеселе Жуан Педру.