Почему любовь ранит? Социологическое объяснение

Эти сообщения вращаются вокруг трех ключевых тем. Во-первых, это трудность развития эмоций и, следовательно, предпочтений по отношению к объекту, а также трудность остановить свой выбор на одном человеке — проблема, которую я рассматриваю как проблему присвоения ценности объекту. Во-вторых, далекие от гедонизма, эти рассказы выражают заниженную самооценку личности, которая сомневается в себе и не имеет очевидных внутренних ресурсов, чтобы действительно желать того, чего она хочет. И последняя тема связана со сложностью прогнозирования будущего личности: а именно угнетающий характер обещания. Мы видим здесь глубокую противоречивую форму эгоизма, в которой субъекты сожалеют о том, чего они не могут заставить себя желать, или в которой они предвосхищают сожаления о том, чего они уже пожелали. Таким образом, страх перед обязательствами проявляется как изъян в структуре воли и неспособность примирить эмоции с желанием связать себя обязательством. В то время как в предыдущих сообщениях эмоции присутствуют и состоят из круговорота возбуждения и новизны, здесь сама эмоция кажется неполноценной. Страх и беспокойство, испытываемые этими мужчинами (и этой женщиной), проистекают из зияющей пропасти между культурным идеалом долгосрочных серьезных отношений и слишком скудными ресурсами для достижения этих идеалов. Так что вопрос заключается в том, чтобы понять механизм, истощающий культурные ресурсы, необходимые для взятия обязательств. Хотя философы пытались понять, почему мы желаем то, что, как мы знаем, может причинить нам вред, здесь проблема состоит в неспособности этих людей заставить себя пожелать того, что принесет им пользу (это проблема акразии — т. е. действия, или бездействия в противовес своим интересам или намерениям). В некотором смысле речь идет о структуре любви и желания, поскольку они связаны с сущностью личности. Гарри Франкфурт предполагает, что любовь и забота по природе своей способствуют взятию обязательств. Обязательство является основным элементом или признаком воли; это когнитивная, моральная и эмоциональная структура, которая позволяет людям связать себя с будущим и отказаться от возможности максимизировать свой выбор. Любовь носит обязательный характер, поскольку

потребность, характерная для любви, не ограничивает движения воли властным всплеском страсти или принуждения, которые побеждают и покоряют волю. Напротив, ограничение проистекает изнутри нашей воли. Мы ограничены собственной волей, а не какой-либо внешней или чуждой нам силой[238] (курсив мой. — Автор).

Именно этот тип воли, травмированный и неорганизованный, который мы видели в сообщениях выше, подводит меня к последней части моего утверждения: что страх перед обязательством — именно культурное представление, разыгранное вокруг проблемы выбора. Понятие воли, на которое ссылался Франкфурт, жизнеспособно лишь тогда, когда оно сочетается с социальными институтами и механизмами выбора. Когда они меняются, «внутренняя» сила воли как сдерживающая сила также изменяется. В главе 2 я упоминала об экологии и архитектуре выбора, которые являются механизмами, формирующими и ограничивающими структуру воли. В следующем разделе я представляю совокупность культурных навыков и приемов, используемых в процессе принятия решений в сфере любви, которые, в свою очередь, формируют новую архитектуру романтического выбора.

Новая архитектура романтического выбора или дезорганизация воли