Почему люди ненавидят Америку?

Определение терроризма, даваемое в фильме «Западное крыло», гораздо проще: терроризм—это результат нетерпимости, мотивированный невозможностью принять универсальный рецепт решения всех проблем—плюрализм. Плюрализм по самой своей природе представляет собой угрозу для существования того, кто строго придерживается буквы закона, не позволяющего каких-либо отклонений и навязывающего тоталитарное подчинение. Приверженцу этих жестких систем, угрожает не только мультикультур-ность американского общества, существование различных религий, рас и стилей образа жизни, но и возможность большого количества точек зрения по какому-либо вопросу. И снова стереотипное восприятие закрывает собой историю, вытесняя несущественную на первый взгляд информацию, имеющую решающее значение для неискушенной публики. История мусульманского общества и ислама—как религии и закона—основывается на толерантности к различным мнениям. Ислам по самой своей сущности имеет плюралистический взгляд на мир, что живо иллюстрируется всей его историей. Мавританская Испания, Испания под правлением мусульман была золотым веком талмудического учения. Во времена Реконкисты, когда Испанией управляли католические монархи Фердинанд и Изабелла, этика национальной чистоты расы потребовала изгнания евреев, которым пришлось искать прибежище в мусульманской Османской империи, где они и бы. уп приняты с распростертыми объятиями. У плюрализма, до которого современному обществу еще далеко, также есть своя история. Но она не должна отвлекать нас от урока гражданского права в фильме «Западное крыло».

Авторы фильма признают, что мусульманином быть нелегко. Это показывается в сцене допроса Рахима Али. Служащего Белого дома по имени Рахим Али, американского араба, закончившего Массачусетскнй технологический институт, заподозрили в терроризме. Его уводят на допрос. Рахиму Али приходится отвечать за то, что его отец совершил пожертвования в пользу организации под названием «Защитники святой земли» и за участие в демонстрациях протеста против присутствия американских войск в Саудовской Аравии. Али объясняет, что Саудовская Аравия—родина двух священных городов ислама и, по его мнению, истинной целью американской военной интервенции является американская заинтересованность в арабской нефти. Но более всего он выступает против двойных стандартов, согласно которым армия, в которой женщины служат наравне с мужчинами, отправлена «на защиту мусульманской династии, где женщинам не позволяется даже водить машину!» Протест Али напоминает па-терналистские воззрения Лео МакГарри, начальника штаба. «Может быть, мы сможем их научить», — говорит он. Но сторонников либерализма эта история ни в чем не убеждает, она слишком однозначна и эмоциональна. Али говорит, что обычно американцев арабского происхождения подозревают первыми, «когда происходит что-то подобное», и это просто «ужасно». Говоря от имени всего народа, блистательный Лео возражает: «Я не могу понять, почему… Нет! Я пытаюсь понять, почему во всех терактах всегда подозревают арабов!» Затем он приводит решающий довод: «Вот цена, которую вы платите». Таков итог. Вот какую цену платит человек за возможность быть мусульманином: эмоциональное безразличие, не видящее разницы между арабом и мусульманином. Ближний Восток с его террором (несмотря на то, что согласно Отчету Государственного департамента от 1997 года терроризм, идущий с Ближнего Востока, занимает лишь 6-е место в ряду причин терактов), мещанина из политики и религии в поисках внутреннего врага. По-видимому, Али должен заплатить ту же цену, что и американцы японского происхождения, имевшие несчастье олицетворять образ врага во время Второй мировой войны и в связи с этим лишенные собственности и средств к существованию в целях национальной безопасности. На этом сюжет кончается, в то время как другой Рахим Али, реальный террорист, находится в Германии, что заставляет главного героя данного сюжета—милого и доброжелательного Лео задуматься над своими словами.

Но не все американцы смогут согласиться с тем, что говорит Лео. Отличается ли жизнь американца-мусульманина от жизни американца, скажем, ирландского или итальянского происхождения? Должны ли мусульмане платить за то, что они мусульмане? Правда ли, что некоторые американцы более равны, чем другие? Денис Кусинич, конгрессмен от демократов из Кливленда, штат Огайо, давний защитник свободы слова и гражданских свобод, в этом не сомневается. Призывая американцев Южной Калифорнии помолиться в качестве демократической акции, Кусинич начал с декларации того, что «единство Соединенных Штатов выражает собой одну глубокую истину:

полнота единства страны проявляется в единстве народа. Все люди в глубине души хотят одного и того же. Мир взаимосвязан не только на уровне экономики, торговли и транспорта — он держится совестью людей; сердце человека — это сердце мира; наши надежды и найди стремления дают нам силы жить и дышать свободно. Я предлагаю совершить эту7 молитву для Америки».