Почему люди ненавидят Америку?

Как мы видим в 3-й главе, в истории второй половины XX века найдется множество примеров американского насилия по отношению к другим странам с целью сделать мир безопасным и покорным американскому образу жизни. Америка абсолютно игнорирует тот факт, что в странах третьего мира это вызывает бесконечный протест и твердую уверенность в том, что они — люди второго сорта. Американские политики принимают во внимание только то, что это может вызвать сомнения, гнев и страх в Европе. Когда Рональд Рейган решил нанести упреждающий удар по Ливии в 1986 году, используя базы США в Европе, не только европейская общественность была в ярости. Политики открыто выражали страх перед распадом НАТО. Сопротивление Америки в ответ на предложение Европы развернуть силы быстрого реагирования кажется неадекватным, если учесть, что Америка непрерывно жалуется на то, что она одна взвалила на себя бремя мирового защитника свободы; это не очень-то похоже на серьезный политический диспут относительно растущей дистанции между американскими и европейскими представлениями о мире. Все это застав/лет убедиться в том, что Америка—это страна, потерявшая, если она вообще ею обладала, способность реагировать на угрозы, кризисы, споры и разногласия с помощью переговоров, компромисса или серьезного диалога.

Причины этой неспособности, полагает Льюис Лэфем, в самой Америке как таковой. В своем очерке о террористическом взрыве административного здания в Оклахома-Сити в 1995 году, Лэфем спрашивает: «Как мы можем объяснять американскую идею свободы, если мы вынуждены говорить Друг с другом на языке взрывов?»" Самое страшное то, что оклахомский взрыв, как отметили многие комментаторы, ознаменовал собой начало новой волны насилия. В своем письме в газету в 1992 году Тимоти Маквей (оклахомский террорист) задал вопрос: «Надвигается ли гражданская война? Должны ли мы проливать кровь, чтобы изменить существующую систему?» «Для того, чтобы ответить на свой вопрос, — пишет Лэфем, — Маквей превратил 4 800 фунтов нефтяного топлива и аммиачной селитры в сообщение для печати». В самом деле, в Америке использование террора для публичных заявлений—давно установленная традиция. Как заметил комментатор New Yorker: «[Оклахомские] террористы… хорошо вписываются в кровавую традицию и верны ее главному принципу: перестань думать о человеке как о человеке и начни думать о нем, как о случайности — чистой доске, на которой можно написать Актуальную Мысль Аня».

Америка — не единственная страна, где акты насилия случаются ежедневно, где могут убить ради нескольких долларов, где выстрелы и вооруженные нападения обычное дело. Это страна, где недовольные подростки берут оружие и убивают людей, где массовое убийство стало нормой. Риторика насилия становится неотъемлемой частью американской политики. Америка превращается в страну, где последнее слово остается за политикой силы. Некоторые страстные противники абортов и защитники права на жизнь могут взорвать клинику абортов или умертвить врачей, делающих эту операцию. Для Лэфема это является индикатором серьезных проблем в современном американском обществе:

«Государство распадается на множество миров нашего собственного изобретения, которые удаляются друг от друга со скоростью света. Нам не нужно видеть того, с кем мы не согласны, или говорить с ним; мы можем сами создавать для себя закон, подобно правительству, находящемуся в вечном добровольном изгнании».

Если Америка превратилась в страну, которая не может договориться сама с собой, не может справиться с разными мнениями среди американцев, есть ли надежда на то, что американцы прислушаются и попытаются понять остальной мир? Многих людей в Европе беспокоит этот вопрос. И в результате европейцы — особенно те из них, кто придерживается левых взглядов, — начинают относиться к Америке со всей жесткостью и бескомпромиссностью.