Почему мама часто матерится

– Господи! Но это же не страшно? Вы же можете помочь? Это же собака, а не лошадь! У некоторых собак вообще ноги ампутируют. Он же выживет, выкарабкается?

– Очень на это надеюсь, Эллен. Но Джаджи – маленький пес, которого сбила большая машина. Лапа – это не самое страшное. У него могут быть внутренние повреждения, ему надо сделать рентген. До этого сложно что-либо говорить наверняка, но он все еще в сознании, и состояние стабильное. Так что пока неплохо.

Тут в кабинет ворвался Саймон.

– Боже мой, дорогая. Я приехал, как только узнал. Как он? С ним будет все в порядке? – спросил он с тревогой.

Сьюзи повторила и ему то, что говорила мне, на что Саймон поинтересовался: «А что теперь? Будете гипс накладывать?»

– Нет, – ответила Сьюзи. – Сперва сделаем анестезию, потом рентген, посмотрим, нет ли внутренних повреждений. После посмотрим, если только лапа, то у нас есть отличный ортопед, он ему прооперирует лапку, соберет кости. Если там что-то еще, то будем решать, что делать дальше.

– Ой, вы же не будете его усыплять? – расстроилась я. – Нет, не надо. Посмотрите на него! Он же хвостиком машет, он не хочет умирать! Сделайте что-нибудь! Спасите его!

– Эллен, на этой стадии я ничего не могу сказать определенного, но как бы там ни было, будем решать, что хорошо для него, а не для вас. Я знаю, как вы его любите, так что позвольте нам сделать все, чтобы помочь ему. Не думаю, что он сильно покалечился, но без рентгена я ничего сказать не могу. Есть вероятность, что там может быть что-то непоправимое. И если это так, то лучше его не заставлять страдать. Но мы постараемся сделать все от нас зависящее. Есть и хорошая новость, у Джаджи очень хорошая медицинская страховка, так что, слава богу, вам не надо беспокоиться о расходах.

– К черту расходы! – резко сказал Саймон. – Не важно, сколько это стоит. Просто сделайте все, что надо, все, что сможете. Если не сможете, то скажите нам прежде, чем… Чтобы мы могли попрощаться, хорошо?

Я не смогла сдержаться и заплакала, Саймон обнял меня, и я прижалась к его груди и разрыдалась.

– Конечно, – ответила Сьюзи. – Сейчас я повезу его на анестезию и рентген. А вам лучше ехать домой. На все процедуры уйдет какое-то время, и в любом случае он останется на ночь в клинике.

– Можно я останусь здесь? – всхлипывала я.

– Лучше не надо, – мягко возразила Сьюзи. – Можете потом привезти ему его подстилку или игрушку.

– Хорошо, так и сделаем, – ответил Саймон, а я еще больше залилась слезами.

– В общем, можете оставаться здесь, сколько хотите, но лучше вам ехать домой. Я дам вам знать, как только будут новости, – повторила Сьюзи.

Я не могла остановиться, а Саймон успокаивал меня, гладил по голове и говорил, что бордер-терьеры – крепкие и сильные бойцы и Сьюзи знает свое дело, просто она хочет, чтобы мы были готовы ко всему, так, на всякий случай.

– Да ты ведь его даже и не любил! – плакала я.

– Почему не любил? – оправдывался Саймон. – Он единственный, кто радовался, когда я возвращался домой. Я его очень сильно люблю.

– Ты же всегда его обзывал собакой сутулой!

– Так ты тоже!

Мы вышли из кабинета и увидели в коридоре ту женщину, что сбила нашего Джаджи. Она, видимо, тоже всплакнула, а когда мы вышли к ней, то снова залилась слезами.

– Ой, боже мой, а где собачка? Он что…?

– Его повезли на рентген, – ответил Саймон, – врач думает, что там только лапа сломана, но надо удостовериться.

– Я так виновата, – повторила она в тысячный раз.

– Ну, это не ваша вина на самом деле, – печально сказала я. – Это я недосмотрела.

– Это просто несчастный случай, никто не виноват, – сказал Саймон.

– Вот мой номер телефона, – женщина протянула ему листочек, – дайте мне знать, как он, хорошо?

– Конечно, – ответил ей Саймон.

Возвращались домой в молчании. Что тут скажешь. Дома я взяла любимый плед Джаджи (он сразу присвоил себе этот уютный шерстяной плед, который я купила для дивана в гостиной) и игрушечного львенка, который раньше принадлежал Джейн, но Джаджи он приглянулся, так что львенка пришлось отдать. Джаджи засыпал в обнимку с той игрушкой и недовольно рычал, если вы смеялись над ним в этот момент.

– Я тебя отвезу в клинику, тебе сейчас нельзя садиться за руль, – сказал Саймон.

В клинике медсестра на стойке регистрации сказала мне: «Да, Сьюзи предупреждала, что вы можете вернуться, я скажу ей, что вы снова приехали».

У медсестры было такое лицо, что ей в пору играть в покер, ни черта не поймешь, какие там вести, худые или хорошие. Но Сьюзи вышла к нам с улыбкой на лице.

– Только перелом лапы! – радостно сообщила она. – Довольно тяжелый, но у нас ортопед Лайам просто чудеса творит, он сейчас все собирает по косточкам, так что будет как новая! Вот же везунчик у вас песик. Просто поражаюсь, что после такого удара у него никаких больше травм. Конечно, будут синяки, кровоподтеки, но это не страшно, терьеры – они храбрые. Не заметите, как он снова начнет прыгать и бегать!

Тут я снова заплакала, но уже от радости.