Почему Маркс был прав

Марксизм сосредотачивается на рабочем классе не из-за того, что усматривает в труде некую лучезарную добродетель. Грабители и банкиры тоже тратят немалые усилия в своих занятиях, однако Маркс не был замечен в особом преклонении перед ними. (Правда, в прекрасной пародии на собственную экономическую теорию он упомянул в том числе и о грабителях.) Марксизм, как мы видели, настроен ограничить труд, насколько это вообще возможно. Равным образом признаваемое за рабочим классом политическое значение не связано с предположением, будто он является самой угнетаемой общественной группой. Есть много других групп — бродяги, студенты, беженцы, старики, безработные и хронически нетрудоспособные, — чье положение зачастую оказывается более тяжелым, чем у среднестатистического рабочего. Рабочий класс не перестает интересовать марксистов с того момента, когда его представители приобретают душевые кабины или цветные телевизоры. Определяющим в этом интересе всегда было и остается место, занимаемое пролетариями внутри капиталистического способа производства. Только те, кто находится внутри этой системы, знают, как она работает, организуются ею в опытную, политически сознательную коллективную силу, наконец, те, кто необходим для ее успешного функционирования, но в то же время материально заинтересован в ее низвержении, обладают реальными возможностями взять ее в свои руки и развернуть для общего блага. Никакие благонамеренные покровители или кучка внешних агитаторов не смогут сделать это для них — и это, кстати, лишний раз подтверждает, что внимание Маркса к рабочему классу (составлявшему в его время огромное большинство населения) неотделимо от его глубокого уважения к демократии.

Если Маркс придавал рабочему классу столь большое значение, то это, помимо всего прочего, объясняется тем, что он рассматривал его как носителя всеобщего освобождения. Так, говоря о предпосылках немецкого освобождения, важнейшую из них он усматривал:

«…в образовании класса, скованного радикальными цепями, такого класса гражданского общества, который не является классом гражданского общества; такого сословия, которое представляет собой разложение всех сословий; такой сферы, которая имеет универсальный характер вследствие ее универсальных страданий и не притязает ни на какое особое право, ибо над ней тяготеет не особое бесправие, а бесправие вообще, которая уже не может ссылаться на историческое право, а только лишь на человеческое право… которая представляет собой полную утрату человека и, следовательно, может возродить себя лишь путем полного возрождения человека. Этот результат разложения общества, его особое сословие, и есть пролетариат» [3].

Иными словами, рабочий класс для Маркса является в некотором смысле особой общественной группой. Именно потому, что этот класс означает для него бесправие, которое содержит в себе, помимо собственно работы, массу других бесправий во всех сферах жизни (империалистические войны, колониальная экспансия, голод, геноцид, разрушение природы, отчасти также расизм и патриархат), его значение далеко выходит за пределы собственной сферы. В этом смысле он напоминает козла отпущения в античных обществах, который изгоняется из города как символический носитель всеобщего греха, но который по этой же причине способен стать краеугольным камнем нового общественного порядка. Поскольку он в одно и то же время является необходимым для капиталистической системы и отвергаемым ею, данный «класс, который не есть класс», представляет собой род шарады или головоломки. Он в самом что ни на есть буквальном смысле создает общественный порядок — поскольку последний держится на его молчаливом упорном труде, возводящем все это величественное здание — и тем не менее не может обрести ни достойного места внутри этого порядка, ни полноценного признания своего человеческого статуса. Он является одновременно нужным и обездоленным, особым и всеобщим, составной частью гражданского общества, но, несмотря на это, формой небытия.