Почему мне так хреново, хотя вроде бы всё нормально

Об этом мало кто задумывается. Одна моя клиентка, медик по профессии, сказала, что успех выздоровления после хирургической операции на 70 % зависит не от мастерства хирурга, а от послеоперационного выхаживания больного. Вот такая аналогия.

А потом, когда и нарыв вскрыт, и гной удален, и при должном уходе рана зарубцевалась, – вот тут и начинается другая жизнь. И да, еще одна травматическая аналогия: шрамик рубцовой ткани останется навсегда. Не удастся сделать вид, что ничего не было и у тебя такая же ровная гладкая кожа, как и у других, нетравматизированных. Память останется, в том числе и память тела. Но таскать на себе нарыв уже не нужно – будет больше свободы в движении, выборе образа жизни и способа реагирования.

Как можно справиться со своими чувствами в кабинете у психолога

– Ты где был?

– По кладбищу гулял.

– А что, кто-то умер?

– Ты не представляешь!

Там вообще все умерли!

Анекдот

В последнее время я часто задумываюсь о том, что получают клиенты на сеансах у психолога, – в том числе о возможности безопасно пережить чувства. Это важная вещь, и порой даже трудно представить, насколько многие люди лишены этой возможности – чувствовать то, что чувствуется, и переживать это так, как хочется. Причем и переживания-то, те, которые люди подавляют, чаще всего никаких особо разрушительных тенденций окружающего мира не несут. То, что скрывается, – чаще всего обычный гнев или обида, а не желание убивать-убивать-убивать. Никаких особых безобразий клиенты на сеансах у меня не учиняли (может быть, пока), но некоторых приходится даже уговаривать, что плакать, когда тебе грустно, – это нормально. Ведь это как раз подавляемые чувства могут привести к разрушительным (для самого человека и окружающих) последствиям. Не бывает такого, чтобы, выплакав подавленную ярость у психолога, человек брал ружье и шел стрелять по соседнему детскому саду, – все подобные массовые убийства совершают те, кто как раз не смог найти психологической поддержки ни у профессионала, ни у близких.

Более того, психологические переживания мои клиенты постоянно пытаются мерить, скажем так, внешним успехом: ну я же здоровая, молодая, руки-ноги есть, голова на месте. Работа имеется, зарплата неплохая. Есть мама, папа, брат, муж и ребенок. А я, истеричка, плачу и на мужа срываюсь. Стыдоба какая, почините меня, доктор, чтобы я стала НОРМАЛЬНОЙ, а то родственникам со мной неудобно. Почему у других не так? Почему мне все время чего-то надо?

Чаще всего в этой ситуации и выясняется, что чего-то человеку действительно надо, чего-то хочется, но осознавать свои желания ему было запрещено с ранних лет, и так он и привык: неважно, чего я хочу. Важно не доставлять проблем окружающим, а то им будет неприятно смотреть, как я заливаюсь слезами. Тягостные чувства от этого никуда не деваются, но, будучи подавлены и непережиты, могут годами давить изнутри. Да, нужно найти в жизни место, куда их девать, и желательно, чтобы не на голову невиноватым ближним.

По поводу «места, где можно плакать» – хочу рассказать о собственном опыте. Я для психологического консультирования снимаю кабинет в одной из студий в центре Москвы. Иду там по коридору – с обеих сторон двери. И практически из каждой несутся стоны, плач, указания ведущих психотерапевтических групп («Представь, что это твоя мама. Скажи ей, что ты чувствуешь?»), всхлипы и крики. Выглядит все несколько сюрреалистично. Но это было так просто потому, что тогда, в самый «час пик» в этот центр набилось много психологов, и все вели занятия. Я внезапно понимаю, что ведь вокруг постоянно кто-то плачет, не в моей комнате, так в соседней, и думаю: вот ведь профессию ты себе выбрала, а? Но тут же сама себе отвечаю: ну да, вот такая профессия – позволять людям свободно чувствовать. А была бы клоуном – у меня бы все смеялись. А если бы была акушеркой – то на моей работе все рожали бы. А в онкологическом диспансере вообще у всех посетителей был бы рак! Тут я вспомнила анекдот, который приведен в эпиграфе (про «там все умерли»), и засмеялась. Да, вот такая у меня профессия – помогать людям найти место для своих чувств. Немного странно и удивительно, и люди часто плачут, но это потому, что у нас в обществе как-то не принято подавлять радость, и для нее чаще можно найти место, чем для подавленного огорчения.