Почему мы так одеты

Но прежде всего мода — это не только цвет блузки, длина юбки, ширина брюк и тому подобное. Мода ведь бывает и на поэтов, и на певцов, и на способы лечения недугов, и на жаргонные словечки, и на формы проведения досуга, и мало ли на что. О феномене моды рассуждают и спорят психологи, социологи, философы. Георг Лихтенберг, немецкий писатель и ученый XVIII века, высказался так: «Люди заблуждаются, когда полагают, что все новое объясняется модой. Нет, в этом скрывается нечто более основательное. Прогресс человечества нельзя отрицать». Итак, суть в прогрессе — социальном, техническом, эстетическом. Прогресс, свойственный человечеству с тех пор, как из мира живых существ выделился гомо сапиенс — человек разумный. Наряду с приверженностью к привычному, традиционному в людях всегда было неудержимое стремление к новому. К обновлению окружающего мира вещей.

«Люди каждой расы предпочитают то, что привыкли видеть; они не выносят никаких резких перемен, но любят разнообразие и восхищаются каждой характерной чертой, доведенной до умеренной крайности». Такого взгляда держался Чарлз Дарвин, создатель эволюционного учения. И, развивая свою мысль на примере костюма, продолжал: «В модах нашей собственной одежды мы встречаем то же желание довести всякую особенность до крайних пределов; мы обнаруживаем, следовательно, тот же дух соревнования. Но моды у дикарей гораздо постояннее наших, и в тех случаях, когда они изменяют искуственным образом свое тело, это не может быть иначе».

Мы могли на ряде примеров убедиться в справедливости этих соображений ученого. Костюм, в основном состоящий из татуировки, уже не сменить. Но в племенах, которые во времена Дарвина именовались «дикарями», дело нередко обстояло иначе. Варьировалась, например, раскраска тела. А вот еще показательный пример. Едва европейские путешественники или колонизаторы завязали торговые отношения с туземцами, как в порядке натурального обмена товарами пришельцы стали предлагать различные изделия со своей родины. Однажды они обнаружили, что их подношение — отрез ткани — валяется в кустах, отброшен за ненадобностью. Зато пользовались спросом бусы, особенно красные. Однако спустя какое-то время купцы, доставившие большую партию красных бус, с удивлением отметили, что туземцы от таких бус отказываются. Просят другие: голубые, ставшие, по-видимому, к тому времени «модными»…

Итак, что же выражает мода на языке костюма? Что говорит модный костюм как бы от лица его владельца? В общем, то же что всегда: смотрите — я, несомненно, принадлежу к определенному кругу людей. Этот круг очерчен этнически, социально. На него проецируются: пол, возраст, достаток, окружающая атмосфера причастности к каким-либо событиям, обстановке. В этом круге я, однако, не на самой окраине, не уступаю прочим таким же. К этому извечному с каких-то пор добавилось: я одет не хуже, чем они сегодня. Иначе говоря— модно.

С каких же пор сочетались: мода и костюм? Когда, как, почему, при каких обстоятельствах? Ведь во все времена у всех народов костюм, одежда как-то менялись время от времени! Не без того: появлялись новые материалы, совершенствовалась техника, кое-что перенималось у чужестранцев. При всем том внучка наряжалась в бабушкино платье, которое та смолоду надевала по большим праздникам. Что касается зажиточных господ, то в их костюмах, как мы узнали, на первом месте была пышность, и все затмевала обширность гардероба. Так было, но не могло быть вечно…

Вот что зафиксировал бесстрастный хроникер XVII века. Немецкий кронпринц Пфальде демонстрирует свои многочисленные наряды родственнице-француженке. Та морщится и просвещает незадачливого щеголя: «Мой друг! Теперь не принято держать так много одежды. Лучше немного, но то, что модно…» Нет, еще долго гардеробы владетельных особ будут ломиться от обилия нарядов, но уже пробил чае моды! В том смысле, как мы ее сегодня понимаем и трактуем.

Но откуда берется это модное, то, чего все поголовно еще не носят? При французском дворе накануне революции XVIII века новые фасоны придумывает сама королева Мария-Антуанетта, ее приятельница танцовщица Гимар, и воплощает придуманное модистка Бортан. Весь «дом моделей» для узкого круга. А как быть остальным господам, жаждущим одеваться модно в ту и последующие эпохи? Охотиться за привозным, импортным? На портрете англичанина, датированном 1666 годом, знатный сэр облачен во все иностранное. Куртка с перехватом голландская, рукава — итальянские, штаны — испанские, кружевной воротник — французский…