Е.Фёдоров:
Так это специфика России, которая отличает Россию от любой страны Европы. Поэтому Европа миграцию не может пережить, а Россия может. Но остро, тяжело очень идёт миграция, бурно. Мы посчитали, мигранты после приезда на постоянное жительство в Россию, конфликтуют 5 лет. Через 5 лет они уже не отличаются, они русские. У них остаётся разрез глаз такой же, но они русские, с такими же дурацкими привычками. Но первые 5 лет конфликты. В Европе конфликтов нет, но никогда они не становятся немцами, французами, никогда. Они живут параллельно, и на каком-то этапе накапливается, и происходит взрыв. Это отличие Европы от России. Потому что российский код, это отсутствие русских. Русских нет. Это живущие 140 национальностей на этой территории. Обратите внимание, война с Наполеоном. Вся российская элита говорила по-французски, но это не помешало ей в определённых обстоятельствах сделать выбор патриотического характера.Е.Фёдоров:
Хуже только пока не полыхнуло.Е.Фёдоров:
Я понимаю, ну и что? Система осталась.Е.Фёдоров:
Я объясняю. Вы знаете почему Наполеон думал, что он решит проблему России если он возьмёт Москву? Потому что он знал (у него здесь шпионов было как грязи), что российские элиты говорят по-французски. Он до этого взял многие страны, и эти страны автоматически ему присягали. И Гитлер когда шёл на Советский Союз, что он говорил? «Я несу демократию. Я очищаю вас от режима». Понимаете, да? И тот и другой поступали логично. То, что произошло сопротивление в России, в Советском Союзе, это вообще чудо. Чудо, которое вызвало определённый этап. На первом этапе и Гитлеру не было такого масштабного сопротивления. И в плен сдавались. Это на втором этапе появилось: «Ни шагу назад! И Смерть за Родину!». А на первом этого не было. И у Наполеона так же. Это и есть русское чудо. А чудо, для меня, абсолютно прагматичная вещь. Отличие российской нации от французской, немецкой и других, с которыми они привыкли работать. Или привыкли что-то делать.Мединский, нынешний министр культуры, хорошо про это описывает. Когда мы этот вопрос с ним обсуждали, он говорил: «В российский код заложена граница со степняками. А граница со степняками – это когда в случае набега вырезают всех, кто ниже телеги. Просто физическое уничтожение. И привыкли, что сдаваться нельзя. На территории российской нации привыкли - сдаваться нельзя. Сдача означает смерть». А в Европе не так, у них другая система отношений. Для них сдача ключа от города (враг силён, надо сдать)… Мне понравилось, Мединский привёл пример, со сдачей, по-моему, Сингапура японцам. В Сингапуре был 130-ти тысячный английский военный контингент. А японцев было 30 тысяч. Но англичане посмотрели, прикинули: база снабжения далеко, японцы близко, даже если мы их победим в сражении, то не выдержим осаду города, и торжественно сдались. С вручением оружия, с оставлением оружия офицерам и т.д. Другой код. В России это вообще нельзя представить себе. Это связано с исторической особенностью российской нации, российского народа. Это и приводит к российскому чуду. Вот в этом культурная связь. Поэтому в России, в силу этого, «граница со степняками». В силу исторических особенностей сдаваться не привыкли. Нация не принимает сдачу. Сегодня произошла сдача. Но русские этого не понимают. Догадываются, а некоторые знают. Поэтому и вопрос пропаганды такой важный для России, в отличие от других. Почему я и говорю, что вопрос «пробить пропаганду» для России более важный, чем для Польши и Франции, во времена оккупации.
Е.Фёдоров:
Потому что у нас вся система государства работает на американцев, я же вам говорил. У нас государство финансирует американцев.