Почему на Западе принято ходить к личному психоаналитику

И это несмотря на то, что в разговорах со своими ровесниками – другими родителями все любят высказать пожелание о том, что их дети должны пойти дальше них сами, стать умнее их, добиться еще большего и еще лучшего. Но об этом тезисе абсолютно забывается, как только речь заходит о непосредственном общении со своими детьми. Получается в ряде случаев или невольное (а может быть и сознательное) лицемерие или проявление системы двойных стандартов (это когда других измеряют одними мерками, а самих себя – совершенно иными, более удобными и более приятными для измеряющих).

Американцы, при всей их амбициозности и обостренном честолюбии, самовлюбленности и самоуверенности, спесивости и высокомерии, уже давно поняли, что врач оперирует совершенно иными, принципиально более совершенными и более правильными, критериями восприятия и анализа элементов здоровья, личности, жизни, психологии и философии человеческого бытия. Причем имеет для этого специальные знания. И не какие-то там отрывочные и фрагментарные, почерпнутые из второстепенных и недостоверных источников, а стройную систему знаний, позволяющую смотреть на кого-либо или что-либо в комплексе, рассматривать многогранные и многослойные явления, сложные и противоречивые, странные и неоднозначные, своеобразные и парадоксальные.

Даже самые умные и высокопоставленные, отправляясь на прием к психотерапевту, четко представляют себе принципиальную разницу между собой и врачом, как минимум, в тех вопросах, с которыми они идут на консультацию. При этом они отдают себе отчет в том, что в своей профессии (инженера, юриста и т.д.) они понимают больше врача, так как имеют для этого специальное образование и большой практический опыт, а порой и профессиональную интуицию. Эта мысль позволяет потенциальным и реальным клиентам врача чувствовать себя достаточно комфортно психологически в общении с доктором.

Но, с другой стороны, эта же мысль не дает им основания и права проявлять сомнение в компетентности доктора, в его неоспоримом преимуществе в знании и понимании своих медицинских и психологических профессиональных основ и нюансов. Американцу не придет в голову оспаривать мнение врача психологического или фармакологического плана. Он может попросить более подробно что-то рассказать, объяснить, убедить, в конце концов. Но никогда не позволит себе употребить даже минимально скептический или небрежный тон или подобный логический подтекст. Это считается у них дурным тоном и просто неприемлемым поведением чем-то вроде задирания юбки в общественном месте. Но не будем чрезмерно акцентироваться на американцах и вернемся в Россию.