Почему не иначе

Утром, за завтраком, вы можете, сами того не зная, говорить на множестве самых различных языков. Вы попросили себе кофе — и произнесли слово арабского корня. Потребовали кофе с сахаром — и перешли на древнеиндийский язык, ибо «сахар»— слово индийского происхождения. Если вас больше устраивает не кофе, а чай, вы начинаете говорить по-китайски: «ча» — так в Северном Китае искони веков называется и чайное деревце, и получаемый из его листьев напиток. «Не хочу чая, хочу какао или шоколада!» Ну, в таком случае вы — потомок ацтеков далекой Мексики: «kakahoatl» и «chokolatl» — настоящие американо-индейские (из языка «нагуатль») слова.

Сами подумайте — легко ли, возможно ли всю эту уйму самых разнообразных сведений, относящихся к тысячам и десяткам тысяч различных слов, хранить даже в самой цепкой и хваткой памяти? Конечно, нет! И для этимолога, и для историка языка — для всех! — хороший, полный этимологический словарь — первая необходимость.

Подобных словарей — отличных словарей — для всех европейских языков много. Нас с вами, разумеется, в первую очередь интересуют русские этимологические словари, хотя надо иметь в виду: биографии слов (мы это уже видели) переплетаются так сложно, родственные и свойственные связи между ними так свободно и далеко перекидываются из языка в язык, что человек, решивший заняться русской этимологией, волей-неволей вынужден будет интересоваться этимологиями многих других языков — и родственных, и просто связанных с русским.

Точно так же иностранные ученые-этимологи все время должны прибегать к помощи русской этимологии: немало важных трудов по ней написано и опубликовано и за рубежом.

Нет возможности один за другим описать все когда-либо появившиеся на свет большие и малые русские этимологические словари: о них вы можете прочитать в специальных работах.

Я скажу только о тех из них, которые в наши дни чаще всего встречаются на книжных полках; моя книга, например, построена в основном на сведениях, почерпнутых из трех таких словарей.

Это прежде всего большой этимологический словарь, составленный московским языковедом А. Преображенским в начале нашего века; прекрасный труд, к сожалению, не доведенный до конца и к нашим дням уже в некоторых отношениях устаревший.

Это вышедший в свет на немецком языке десять — пятнадцать лет назад трехтомный словарь известного знатока русской этимологии профессора Макса Фасмера. В настоящее время в Москве том за томом появляется его русский перевод.

Фасмеровский словарь полнее и новее словаря Преображенского, хотя у него есть свои недостатки: нелегко даже самому осведомленному в чужом языке ученому составлять словарь этого языка, живя в другой стране, не имея возможности все время дышать воздухом мира, о котором он судит. Некоторые ошибки неизбежны; впрочем, в русском переводе многие из них исправлены.

В общем, оба эти словаря очень хороши, это образцовые работы. Однако их составители никак не рассчитывали на то, что ими будут пользоваться школьники, ребята. Разбираться в них без специальной подготовки довольно трудно: авторы говорят с читателями на высокоученом, изобилующем условными сокращениями и сложными формулами языке.

Значительно легче для читателя недавно вышедший у нас «Краткий этимологический словарь русского языка», составленный московскими учеными Н. и Т. Шанскими и В. Ивановым: он предназначен для учителей средней школы. Но книга для учителей, преподающих язык, — это все же не для учеников, не для школьников! Чтобы пользоваться и этим словарем, надо достаточно свободно ориентироваться во многих языковедных вопросах. Надо уметь обращаться с транскрипцией, особым алфавитом, которым лингвисты пользуются, чтобы точно передавать на письме звуки любых языков. Надо овладеть целой системой особых обозначений, к которым языковеды, как математики, прибегают, стремясь сделать свои объяснения как можно более краткими и сжатыми. В свое время вы, вероятно, овладеете всей этой премудростью; пока что пользоваться «взрослыми» этимологическими словарями вам, пожалуй что, не под силу.

Поэтому-то и было решено составить для советского школьника новый, специально на него рассчитанный этимологический словарик, приспособленный для него и по изложению, и по подбору слов.

В самом деле: вот и у Преображенского и у Фасмера объясняется слово «проскомидия»; это — определенный раздел в одной из христианских церковных служб. А зачем такое слово нашим школьникам?

А вот слова «алгебра» у Преображенского вы вовсе не найдете, да и у Фасмера о нем сказано чрезвычайно кратко: «арабского происхождения». А ведь интересно же узнать о нем как можно подробнее, не так ли?

Установить, какие слова должны войти в наш словарь, какие нет, было нелегко.

Прежде всего в него было включено как можно больше самых обыкновенных школьных — и даже школярских! — слов: «парта» и «педагог», «зубрить» и «шпаргалка», «физика» и «химия»… Можно ли вам не знать, откуда они пошли?