Почему не расстреляли Жукова?

14 сентября 1940 г. доработанный вариант плана («южный») был представлен правительству на утверждение. В нем главной группировке в составе Юго-Западного фронта ставилась задача по нанесению более мощного удара в направлении Люблин, Краков и далее на Бреслау. (83) (Там же. ЦАМО, ф. 16А, оп. 2951, д. 242, л. 87) <…>

Одновременно было решено разработать и другой вариант («северный»). По нему основная группировка войск развертывалась в полосе Западного и Северо-Западного фронтов.

Разработку «южного» и «северного» вариантов плана на местах планировалось закончить к 1 мая 1941 г. (84) (ЦГАСА, ф. 37977, оп. 2, д. 328, л. 231)»[7].

Обратите внимание на архивные реквизиты «южного» варианта от 14 сентября от Мерецкова общих «Соображений» — «ЦАМО, ф. 16А, оп. 2951, д. 242». Чуть позже разберем эти «Соображения» подробнее и сравним реквизиты хранения нескольких вариантов этого «варианта»…

4 октября 1940 г. начальник Оперуправления ГШ генерал Ватутин составил «План разработки оперативных планов на 1940–1941 годы». После этого ГШ должен был отработать в ноябре для округов новые Планы прикрытия, а в декабре ГШ должен был утвердить эти уже исполненные округами ПП. А к 15 февраля ГШ должен был разработать новый оперативный план «по основному варианту действий» (утвержденному) и план прикрытия мобилизации и развертывания. Однако Мерецков эту работу не выполнил, и с приходом в январе-феврале 41-го в ГШ Жукова уже он начал заниматься разработкой «вариантов» отражения агрессии.

Это показал в своих «исследованиях» тот же М. Солонин в своей статье — «Первый удар»[8]. Однако Солонин пытается этими документами предвоенными опять доказать «агрессию» СССР:

«1 февраля 1941 г. Ватутин составляет новый (и еще более детализированный) «План разработки оперативных планов», в котором все даты смещены на 3–4 месяца; в частности, решения командующих округами планируется теперь утвердить к 25 марта 1941 г. Пунктом 18-м стоит требование «обеспечить войска топографическими картами по «южному варианту» — к 1.5.41, по «северному варианту» 1.7.41 г.».

Как видите, Жуков также в первую очередь начал заниматься разработкой «южного» варианта, а не «северного», хотя по «Соображениям» Шапошникова — Мерецкова Главным считалось это направление удара немцев — севернее Припятских болот. Также Солонин сообщает в этой статье, что к концу 1940 года в ГШ имелись:

— «Соображения» Шапошникова «б/н, не позднее 15 августа 1940 г.»;

— «Соображения» Мерецкова «с номером (№ 103202) и точной датой подписания (18 сентября 1940 г.)» и «Докладная записка наркома обороны СССР и начальника Генштаба Красной Армии в ЦК ВКП(б) И. В. Сталину и В. М. Молотову № 103313 от октября 1940 г. (этот документ обычно именуют «уточненный октябрьский план стратегического развертывания»)».

Солонин нашел, что в ноябре 1940 года ГШ отправил в ЛBO директиву на разработку Плана прикрытия («плана развертывания», что, по убеждению Солонина, говорит именно об агрессивных намерениях Москвы…) — «б/н, от 25 ноября 1940 г.». КОВО получил такую же «от 28 ноября 1940 г.». В декабре из КОВО в ГШ поступила «Докладная записка начальника штаба Киевского ОВО по решению Военного совета Юго-Западного фронта по плану оперативного развертывания, б/н, не позднее декабря 1940 г.». Также в ПрибОВО пришла «Директива наркома обороны СССР на разработку плана оперативного развертывания армий Прибалтийского ОВО, б/н, не позднее января 1941 г.» и «Записка по плану действий Западного фронта, б/н, не позднее февраля 1941 г.». — указание на разработку Плана прикрытия ЗапОВО. Затем из ГШ ушла еще «Директива наркома обороны СССР на разработку плана оперативного развертывания армий Прибалтийского ОВО, б/н, от 3 марта 1941 г.».