Почему не расстреляли Жукова?

Как видите, для приведения в полную боевую готовность войск приграничных округов и тем более их приграничных дивизий требовалось не более 2–3 часов! Так что с учетом того, что на вечер 21 июня эти дивизии должны были находиться в «районах сбора» или даже в окопах, поднять войска по тревоге в ночь на 22 июня вполне могли бы успеть. Если бы, конечно, подписанную в 22.20 «Директиву № 1» на самом деле попытались передать в округа как можно быстрее Тимошенко и Жуков. А также время получения распоряжений должны были сократить звонки наркома и начГШ в округа около полуночи. И если бы Кирпоносы-Павловы-Кузнецовы начали поднимать свои войска по тревоге, как это делал Захаров в ОдВО сразу после этих звонков, то до нападения, до 3.30—4.00 приграничные дивизии успели бы, по крайней мере, убраться из «спящих казарм Бреста».

Но никаких приказов «огня не открывать» вообще-то в те первые часы не было, по крайней мере, от Сталина. В «Директиве № 1» четко написано: «войскам… округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников». Ничего о запрете в случае нападения открывать огонь нет и в этих словах, как и далее по тексту. Были ограничения в виде устных команд и «запреты» до особого приказа границу не пересекать, и это прописывалось в «Планах прикрытия и обороны госграницы». Но о том, чтобы не стрелять в тех, кто перешел нашу границу и стреляет в нас на нашей земле, запретов в «Директиве № 1» не было. Не было пункта с четким разъяснением о том, в каких случаях открывать огонь по противнику, нарушившему госграницу, — это верно! Но об этом — см. выше. Однако от командования западных округов все же требуется без всяких двусмысленностей — «войскам… быть в… готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников». И как можно быть в готовности встретить удар немцев, не отвечая при этом огнем на огонь?

Но, кстати, еще в «пресловутом» приказе ГШ «от 18 июня» для приграничных дивизий, которым их выводили в район их рубежей обороны, было указано вполне четко: «Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать, пока таковые не нарушат государственную границу. Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года».

То есть, пока враг не перешел границу — огня не открывать! Но если перешел и ведет огонь — «мочить» от всей души! Так что формально такое разъяснение уже было. Другое дело, что командующие на местах его не довели до командиров, но в этом вины Жукова как раз нет. Другое дело, что это командующие на местах и давали такие запреты. Но не Жуков! Тем более что Жуков лично вечером 21 июня обзванивал округа и предупреждал командующих о возможных провокациях и нападении в эту ночь (подробнее это будет показано в отдельной книге по полным ответам генералов на «вопросы Покровского»).

* * *

«В своих действиях Жуков не связан ничем. Так почему он не выполняет свои обязанности?