Почему некоторые ученые верят в бога

Теперь можно вернуться к ответу профессора Оберта. Специалист в узкой области техники, он, возможно, еще пытался бы ответить на вопросы из смежной области науки. Но что касается процесса мышления, то здесь его знания могут быть равны знаниям любого другого человека, то есть он со спокойной совестью может разделять заблуждения окружающих его людей.

Следовательно, в особенностях развития науки в наши дни есть факторы, в определенных условиях являющиеся причиной заблуждений отдельных ученых.

Остановимся еще на одной особенности современной науки, которая еще больше ограничивает индивидуальные возможности.

Время ученых-одиночек ушло в прошлое, потому что наука наших дней не может развиваться без грандиозных опытов, процесса моделирования изучаемых явлений. Наука нуждается в дорогих приборах, хорошо оснащенных лабораториях. Для обработки потока фактических данных не хватает возможностей отдельного человека: приходится привлекать различные автоматические устройства, обладающие фантастическими возможностями в скорости счета и некоторых других операций. Короче, наука все больше становится коллективным явлением.

Сам по себе этот факт еще не означает ничего другого, кроме того, что он является особенностью развития познания в данных условиях. Что касается индивида, через которого осуществляется этот процесс познания, то его положение не всегда оказывается прогрессивным. По мере использования дорогостоящих приборов и других приспособлений возрастает не только общественная зависимость ученого от явлений финансового порядка, но появляется зависимость человека от приборов, машин, которые используются в процессе познания. Эта зависимость может доходить до того, что сложный процесс деятельности ученого упрощается путем разделения его на отдельные элементы мышления. При этом каждому работнику поручается лишь часть процесса мышления, которая может быть сведена до очень простой функции — наблюдения за показаниями приборов.

Отсюда следует, что процесс творчества, его прогресс может быть осуществлен, не приводя к эквивалентному росту лиц, участвующих в этом процессе. Мучительный процесс мышления, творчества отдельных ученых прошлого заменяется совокупным усилием многих.

Все это, вместе взятое, служит условием того, что разные общественные системы, усиливая контроль над мышлением отдельных людей, по-разному формируют мировоззрение индивидов общества.

Возможность заблуждений становится действительностью также в результате влияния буржуазной идеологии. Например, одной из причин, приводящих к искаженному представлению о процессе мышления, является то, что господствующие теории познания на Западе построены на идеалистической основе. В лучшем случае они могут подниматься до уровня механицизма. Философов, мыслящих диалектико-материалистически, на Западе не так много, и их взгляды в силу социальных условий не могут получить широкого распространения.

Формой идеалистических теорий познания является широко известная теория индивидуализма. Ее сторонники говорят, что ученый отличается от толпы тем, что он свободен в выборе взглядов; он формулирует основные принципы науки, может присоединяться к мнению того или иного ученого, к мнению религии, но это не мешает оставаться ему самим собой. Другими словами, возможность разделить с кем-либо определенные теории зависит от особенностей личности. Ученый, по их мнению, исходит только из личных интересов. В доказательство представители буржуазного индивидуализма ссылаются на то, что закономерности природы познаются отдельными людьми, якобы поэтому процесс познания есть деятельность людей, от природы более одаренных, чем люди толпы. Например, некоторые представители субъективного идеализма, а именно Э. Мах, Джемс, Дьюи, считают, что главную роль в научных открытиях играют: интерес к взаимосвязи фактов, внимательное изучение процессов, особенности воображения и, наконец, удобный случай. Другими словами, познание оказывается обусловленным чисто психическими особенностями индивида. Отсюда восприятие сущности изучаемых явлений, событий, что является задачей ученого, они называют «проницательностью», «тренированным разумом» и пр. Например, буржуазный философ Джемс писал: «Для того, чтобы мыслить, мы должны уметь извлекать не любые свойства, а те, которые подходят для правильного вывода. Здесь возникает трудность: как извлекаются свойства и почему во многих случаях необходимо пришествие гения, чтобы нужное свойство стало явным?»[8](курсив мой. — 3. М.).

Никто не собирается отрицать того, что познание требует необходимой мобилизации всех возможностей человека, а также тренированности в процессе мышления. Но нельзя согласиться с тем, что познание есть деятельность абстрактного индивида, то есть существа, не связанного с общественными отношениями.