Почему ненавидят Сталина? Враги России против Вождя

Это были все те же « куркули» – старые российские « мироеды». Причем «крестьянский капитализм» отличался неразвитостью, примитивностью и грубостью социально-экономических отношений. Он составлял переплетение натуральных и товарно-денежных форм с похабной кабальностью. Правда, свой капитал сельский кулак наращивал не на наглом проценте грабительских денежных кредитов, подобно еврейским ростовщикам. Весь источник доходов кулачества заключался в торговых оборотах, но сельский «хозяин» получал прибыль на ростовщическом кредите. При сдаче на кабальных условиях в аренду земли, на теневом найме батраков, на ссуде семян и примитивного сельхозинвентаря. Барыш кулак получал как натуральной платой, так и физической отработкой таких займов. Потому-то озлобленная деревня и взялась за уничтожение мироеда почти со сладострастием.

Однако дело даже не в том, что и кулак не мог произвести больше хлеба. Именно недостаток хлеба, возможность продавать его по более высокой цене и обеспечивали благополучие сельских богатеев. Нарушая кулацкую монополию в торговле, колхозники становились их кровными врагами. Поэтому эксплуататорская часть деревни встретила колхозы с топором и обрезом. Не трудно понять и то, что, выступая против кулака, Сталин защищал как интересы города, так и интересы беднейшего крестьянства, составлявшего подавляющую часть жителей страны. Обобществление земли стало объективной и насущной потребностью государства, от которого зависело все его дальнейшее экономическое развитие.

Поэтому, выступая на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 г., в речи «К вопросам аграрной политики в СССР» Сталин закономерно назвал коллективизацию вторым этапом Октябрьской революции. Первым была конфискация помещичьих земель. Он говорил: « Мы перешли от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества(курсивы мои. – К.Р.) к политике ликвидации кулачества как класса». Он пояснял, что наступление на кулачество означает «сломить кулачество и ликвидировать его как класс. Вне этих целей наступление есть декламация, царапанье, пустозвонство, все, что угодно, только не настоящее большевистское наступление».

И дело не было пущено на самотек. Для оперативного руководства процессом 5 декабря в ЦК была образована «Комиссия по коллективизации». В ее состав вошли Яковлев, Каминский, Клименко, Рыскулов и другие кадровые партийцы, а 7 декабря правительство образовало Наркомат земледелия СССР. Его возглавил Яков Аркадьевич Яковлев (Эпштейн). Сын учителя, в начале 20-х гг. он работал в ЦК заведующим отделом печати агитпропа; позже был редактором «Крестьянской газеты» и «Бедноты», а с 1926 г. – заместителем наркома Рабоче-крестьянской инспекции.

Именно Яковлев-Эпштейн в дальнейшем и определял методы осуществления коллективизации на практике, и в конце 1929 года в высших эшелонах преобладала уверенность, что коллективизация развивается успешно. Но фактической точкой отсчета начала реформы стало постановление ЦК ВКП (б) от 5 января 1930 г. «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству».

Первоначально предполагалось: в первые пять лет коллективизировать лишь 5–6 миллионов крестьянских хозяйств. В важных зерноводческих районах (Нижняя и Средняя Волга и Северный Кавказ) завершение коллективизации намечалось на весну 1931 г., а в целом – к концу 32-го. Причем к концу пятилетки должны были еще сохраниться до 20 миллионов единоличных крестьянских дворов. Однако темпы коллективизации продолжали нарастать, вне зависимости от этого постановления. Если в начале зимы ее уровень составлял 7,6 %, то к 20 января 30-го года он достиг 21,6 %. Особенно высокие темпы обеспечили Косиор – 25 % хозяйств на Украине, Хатаевич – 41 % на Средней Волге и Шеболдаев – 67 % на Нижней Волге.

В целом деревня благожелательно встретила начинавшиеся преобразования. Особенно повзрослевшая после революции молодежь. Иначе отреагировали на события зажиточные слои. В отличие от пролетариев сельского труда им было что терять. Как уже говорилось, на начало образования колхозов кулак ответил террором. Убийством председателей и членов сельсоветов, поджогами амбаров и хозяйственных построек, порчей колхозного имущества. Обозленный кулак взялся за обрез и стал мстить как колхозам, так и их колхозникам.

Так, в Российской Федерации уже в 1929 году было совершено 30 тысяч поджогов колхозного имущества. Лишь в сентябре – октябре в Ленинградской области произошло свыше 100 террористических актов; в Средневолжском крае – 353, в Центрально-Черноземной области с июня по ноябрь 794. В том числе 44 убийства. Органами ОГПУ в деревне было ликвидировано более 2,5 тыс. антисоветских групп.