Почему нет, Лёня?

Прикатили в поселок Воскресенское к обеду – это было глубоко на севере области рядом с былинным озером Чернояр, куда по преданию ухнул с концами былинный же Пучеж-град. Надо будет заехать, подумал я по дороге, когда еще сюда попадешь второй раз. Здание районной администрации ничем не отличалось от двух десятков других, где я до этого побывал, ну разве что тем, что задними окнами оно выходило на откос красивой речки Вертлюги… о, и искупаться вечером можно будет, если ночевать придется.

* * *

Да, а вчера-то вечером у меня целых два дела было – во-первых ментовку надо было посетить совместно с Оксаной и рассказать там еще раз обо всех наших действиях в тот день, когда соседа пристукнули. Битых два часа на это ушло. А совсем уже в ночь заявился без звонка Паша-пожарник, которому до зарезу был нужен блок управления игрушками – на этот раз я про это дело не забыл и спаял его на службе, там всех делов-то на полчасика.

Ну я ему сначала Катю представил, а потом продемонстрировал, как оно всё работает, подключив блочок к принесенным им образцам. Вопросов у него не возникло, всё пахало весело и бесперебойно, почти как трактор Кировец, а спецом устроенное мною короткое замыкание ничего страшного за собой не повлекло.

– Паша, – спросил я его, – вот скажи мне, дорогой, зачем тебе эти игрушки, если ты в Калифорнию не сегодня-завтра сваливаешь?

– Видишь ли, Лёня, – отвечал Паша, прихлебывая портвейн типа «3 топора» (он его с собой принес) из большой кружки, – Калифорния конечно Калифорнией, но во-первых это будет в сентябре, в лучшем случае, а во-вторых выгодный заказ неожиданно подвернулся, грех упускать такое.

Катя, услышав про Калифорнию, внимала Паше со всей возможной тщательностью… и правильно делаешь, Катя, внимай – каждый же человек кузнец своего счастья… ну в крайнем случае столяр, если счастье деревянное. Но Паша, если честно, на неё особого внимания не обратил.

– И кому же, если не секрет, в наше тяжелое время вдруг понадобилась эта ерунда?

– Вообще-то секрет, но тебе, так и быть, скажу – кгб-шникам, ну или как они там сейчас называются, фск-шникам что ли… бомбы и мины обезвреживать таким вот безопасным способом.

– И чего, у фск-шников своих разработчиков такой ерунды не хватает?

– Это я не знаю, чего там у них хватает, чего нет, но заказали мне… да, получи вот 5 тыщ, половина обещанного, остальное, когда испытания пройдут.

Мы с ним уже стояли на балконе и курили, ну то есть он курил, а я просто присутствовал.

– Слушай, Лёнь, а сеструха у тебя очень даже ничего… – сказал вдруг Паша.

И ты, Брут, туда же, с тоской подумал я.

– Ну да, вполне даже на уровне мировых образцов, – только и ответил я.

– Что-то я её раньше не видел, приехала что ли откуда?

– Ага, из области она, а сейчас поступает в политех.

– О, а у меня кстати небольшие завязки в приемной комиссии есть, могу поспособствовать в случае чего экстренного.

– Кать, – позвал я её, – вот тут Паша предлагает помощь в поступлении.

Катя вышла на балкон, Паша повторил ей, что только что озвучил.

– Спасибо, – скромно ответила она, – я подумаю… до завтра например.

А тут Паша и домой засобирался. Я закрыл за ним дверь и сказал Кате:

– Слушай, подруга, а ты тут на нашем старгородском рынке повышенным спросом пользуешься, это уже третий парень за три дня будет, который обратил на тебя своё пристальное внимание.

– Себя ты не считаешь? – спросила она.

– Я по дефолту иду…

– Как-как? – переспросила она.

– Ну по умолчанию значит… я бы на твоём месте возгордился.

– Садись лучше чай пить, – ответила она, гремя посудой.

* * *

А мы тем временем возвращаемся в село… ой, в ПГТ Воскресенское, расположенное в глухих, местами чащобных заволжских лесах посреди раскольничьих срубов, медведей, лосей и росомах – я это не для красного словца сказал (хотя и для него тоже), всё это добро тут присутствует в вагонных партиях.

Инсталляция компьютеров и программного обеспечения прошла примерно так же, как и в Вознесенском, разве что козы возле крыльца не гуляли и руководитель здесь на полковника не тянул, максимум на капитана третьего ранга. Управился я, однако, со всеми этими делами где-то к вечеру, везти до станции (120 км) меня никто не захотел, так что сказали мне, что полно тебе, милок, горе горевать, остаешься ночевать. На ночлег определили в гостевой дом, на гостиницу он не тянул, но на дом вполне – это было каменное двухэтажное строение на околице, с одной стороны река, с другой гудящий сосновый бор. Стены в полтора метра толщиной, верхушки маленьких окон полукругом выгибаются и очень походят на бойницы, по всему видно было, что это 19 век, может даже конец 18-го. Заведующая этим гостевым домом, маленькая и нехудая дама сильно за 40, определила меня в номер (здоровенная комната под 30 квадратов с койкой в одном углу и столом в другом) на втором этаже, взяла вперед тыщу, выдала квитанцию с печатью и ключи от входной двери.

– А это еще зачем? – спросил я.

– Так нету больше никого, ты первый постоялец за эту неделю, закроешься на ночь изнутри, чтоб не беспокоили.